Фронт - [6]
Гайдар(встал). Товарищ командующий, я должен поговорить с вами. Прошу на несколько минут.
Горлов. А что?
Гайдар. Там скажу.
Гайдар ушел в другую комнату, Горлов направляется за ним.
Колос. Успокойся, Володя. Болит очень?
Огнев. Да.
Удивительный. Не понимаю вашей истерики, генерал-майор Огнев. Я считаю, что...
Колос(перебивает). Слушайте, товарищ. Удивительный, вы бы лучше помолчали. А то если он пустит в вас сейчас пулю, то я в любом трибунале буду доказывать, что так и надо было сделать.
Удивительный. Я могу уйти, чтобы ваши деликатные нервы успокоились. (Ушел.)
Мирон. Вот фрукт...
Благонравов. Нет. Он просто недалекий человек, с ограниченными способностями.
Мирон. Чего же вы его держите?
Благонравов. Не я его назначал. Вы думаете, мне с ним легко? Приходится мириться.
Мирон. Но почему же?
Благонравов. Как вам сказать... Воевал он вместе с командующим все время, еще с гражданской. Работник старый, честный, заслуженный. Но слабоват.
Входят Горлов и Гайдар.
Горлов(Огневу). Вот что, ваш сосед слева — командующий двадцать пятой Орлов — выдвинется до Александровки и обеспечит твои тылы, коридор твой не закроют, не беспокойся. Если же они и стянули немного танков, это ерунда. Выйти из укрепления на снег побоятся. Предупреждаю, приказ исполнять точно. За малейшее отклонение оторву голову. Это запомни крепко, а за недостойное поведение здесь делаю замечание. Впредь буду спрашивать по всей строгости. Ясно?.. Я спрашиваю: ясно?
Огнев(подтянувшись). Так точно, товарищ командующий. Разрешите идти?
Горлов. Идите.
Квартира командующего фронтом. На сцене никого нет, только слышен шум из другой комнаты. Там собрались гости. Чествуют Горлова. Вошли Мирон и Гайдар. Мирон ставит на стол бутылку вина, бокалы, наливает.
Мирон. Давайте по единой.
Гайдар. Спасибо, но я совершенно не пью.
Мирон. А вы же за столом пили.
Гайдар. Это я ситро наливал. Мне давно нельзя. Сердце пошаливает.
Мирон. Придется одному. За ваше здоровье!
Вошел гвардии лейтенант артиллерист Сергей Горлов. В руках у него бокал.
Сергей. Дядя, милый! Это нечестно — бутылку со стола и ходу. Прошу, прошу бокальчик!
Мирон(наливает). Ты бы, Сережа, остановился, а то совсем опьянеешь.
Сергей. Не удерживай. Я на передовой совсем не пью. Да. Положенные мне сто граммов всегда отдаю командиру орудия Чекаленко. А сегодня я хочу быть пьяным, и это только по случаю твоего приезда. Да. Я своим апостолам рассказывал, как ты меня учил рыбу ловить и раз отлупил. Все помню. (Обнял Мирона.)
Мирон. Каким апостолам?
Сергей. Я так называю моих артиллеристов. Они настоящие апостолы — чудеса делают каждый день.
Мирон. Апостолы! (Смеется.) Здорово!
Сергей. Товарищ член Военного совета, скажите, хорош у меня дядя?
Мирон. Сережа!
Сергей. Нет, вы скажите.
Гайдар. Очень хорош.
Сергей. Ну вот видишь, все единогласно признают. И мои апостолы тоже. Они тебя полюбили. Да. Слово гвардейца!
Мирон. Ты что, гвардейцам о штатском дяде рассказываешь? Тоже нашел тему. Ты бы им что-нибудь из военной жизни.
Сергей. Мы все любим после боя о штатской жизни говорить. Я о каждом на своей батарее знаю все. А они знают обо мне все. Живем, как семья. Знаешь, кто отец в нашей семье?
Мирон. Политрук?
Сергей. Нет. Командир орудия Чекаленко. Ему сорок лет. Толстый, усатый. Король на открытой позиции, а рассказывает — умрешь от смеха. Приезжай, дядя, ко мне, живых апостолов увидишь: Остапенко, Шаяметова, Башлыкова, Ваську Сокола — таких людей, мир обойдешь — не встретишь.
Из другой комнаты слышно: «За здоровье товарища командующего фронтом — ура!» Крики «ура», звон бокалов.
А я не желаю, за командующего фронтом не пью.
Мирон. Это почему?
Сергей. За отца выпил, кажется, сверх нормы. А за командующего сегодня не желаю. Да. Вы, товарищ член Военного совета, на меня не обижайтесь. Я это говорю только здесь. А вообще я порядок знаю. Командующего уважать и подчиняться ему следует беспрекословно. Но пить за него сегодня не желаю. Да. Все. А теперь, гвардии лейтенант, тихо, спать.
Гайдар. Вот это верно.
Сергей. Иду. Я только объясню мысль. Почему среди гостей нет моего командующего, генерал-майора Огнева? А? Вы не знаете? Я спросил отца. А он так выругался... Не любит. За что? Не хочет понять, что мой командующий генерал-майор Огнев — это все равно что...
Мирон. Чапаев?
Сергей. Нет.
Мирон. Багратион?
Сергей. Нет.
Мирон. Суворов?
Сергей. Ты не смейся.
Гайдар. А кто же?
Пауза.
Сергей. Он — Огнев, Владимир Огнев. Это надо понимать. А старик, мой отец, — недалекий человек. Эх, обидно! (Вытирает глаза.) Очень обидно! (Бросил бокал и ушел.)
Из комнаты, где гости, слышна гитара. Кто-то тихо поет.
Мирон. Трудновато вам работать с братом моим.
Гайдар. Я человек штатский. Был перед войной на гражданской работе. Ну и трудно мне. Знать надо военное дело, а оно не то, что было в гражданскую войну. Очень все усложнилось.
Мирон. А вы считаете, что брат мой действительно знает, как надо воевать сегодня?
Гайдар. Опыт гражданской войны у него есть, и авторитет среди командиров. Воюет, как может.
Мирон. Воюет, как может... Как может? А как должно — это скоро будет?
