Фривольная поэзия - [2]

Единодушно восклицая:

«О други, сызнова начнем!»

Люблю вино, люблю Лизетту, —

И возле ложа создан мной

Благословенному Моэту [3]

Алтарь достойный, хоть простой.

Лизетта любит сок отрадный

И, мы чуть-чуть лишь отдохнем,

«Что ж, – говорит, лобзая жадно, —

Скорее сызнова начнем!»

Пируйте ж, други: позабудем,

Что скоро надо перестать,

Что ничего не в силах будем

Мы больше сызнова начать.

Теперь же, с жизнию играя,

Мы пьем и весело поем!

Красоток наших обнимая,

Мы скажем: «Сызнова начнем!»

Перевод с французского

Aп. Григорьева

Теофиль Готье

К розовому платью

Люблю я розовое платье,

Тебя раздевшее легко:

И руки наги для объятья,

И грудь поднялась высоко!

Светла, как сердце розы чайной,

Прозрачна, как крыло пчелы,

Чуть розовеет ткань и тайно

Тебе поет свои хвалы.

От кожи на шелка слетели

Ряды серебряных теней,

И ткани отблески на теле

Еще свежей и розовей.

Откуда ты его достала

Похожим на тебя одну,

Смотри: оно в себе смешало

И розовость, и белизну.

То раковина ль Афродиты,

Заря, что пламенней вина,

Иль груди, что почти налиты,

Ему снесли свои тона?

Иль, может быть, те переливы

Лишь розы твоего стыда?

Нет, горделива и красива,

Ты не смутишься никогда.

Долой, докучная завеса!

И пред Кановой смело ты

Откроешь, словно та принцесса,

Сокровищницу красоты.

И эти складки – только губы

Моих желаний грозовых,

Хотящих нежно или грубо

Покрыть тебя лобзаньем их.

Перевод с французского

Н. Гумилева

Анри де Ренье

Упрек

Как! мною ты владел, – моим лицом

 смущенным,

Клонившимся с мольбой,

И телом всем моим, покорным, обнаженным,

Дрожавшим пред тобой!

Дыханье уст моих ты пил устами жадно;

Ловил во мгле теней

Мой заглушенный стон; касался

 беспощадной

Рукой моих грудей.

И сердца моего широкие биенья

Подслушивать ты мог;

И ропот робости; увы! – и наслажденья

Непобедимый вздох.

Да! ты владел моим бессилием покорным,

И страхом и стыдом…

Что говорю! моим бесстыдством!

 ипозорным

Желаний торжеством…

Я пред тобой была безвольной, обнаженной

От бедер до лица,

И заклинала я, чтоб сумрак благосклонный

Тянулся без конца! —

И мог ты о другом беседовать с другими,

Не о моих губах!

Их речь выслушивать, смеяться вместе

 сними

И думать о делах!

И мог ты снова жить, как жил, меня

 незная!

И, свой восторг тая,

Не называть меня! молчать, не повторяя:

Она моя! моя!

Нет! если ты владел моей покорной страстью,

И ты, с того же дня,

Всем не кричал о том, в душе не веря счастью,

Ты не любил меня!

Перевод с французского

В. Брюсова

Александр Сумароков

«Милон на многи дни с женою разлучился…»

Милон на многи дни с женою разлучился,

Однако к ней еще проститься возвратился,

Она не чаяла по горести своей,

Что возвратится он опять так скоро к ней,

Хотя ей три часа казались за неделю,

И от тоски взяла другого на постелю.

Увидя гостя с ней, приезжий обомлел.

Жена вскричала: «Что ты, муж, оторопел?

Будь господин страстей и овладей собою;

Я телом только с ним, душа моя с тобою».

Иван Барков

Выбор

Муж спрашивал жены, какое делать дело.

– Нам ужинать сперва иль еться начинать?

Жена его на то: – Ты сам изволь избрать,

Но суп еще кипит, жаркое не поспело.

Мельник и девка

Случилось мельнику с дево́чкой повстречаться,

Которая всегда любила посмеяться.

Он о постройке с ней тут начал рассуждать,

Местечко где б ему для мельницы сыскать.

С усмешкою ему та девка отвечала:

– Давно уж место я удобное сыскала:

Там спереди течет по времени ручей,

А сзади хоть и нет больших речных ключей,

Да из ущелины пресильный ветер дует.

Тут мельник с радости ту девочку целует:

– Где ж место, укажи, чтобы и я знать мог.

– Изволь, – сказала та, – вот у меня меж ног.

Василий Капнист

Напрасные слезы

Когда на розу взглянешь,

Себя к ней примени;

Пчелу на ней застанешь,

О мне воспомяни:

Она не жалит розы,

Лишь сладкий мед сосет:

К чему ж твой стон и слезы? —

И я б сосал лишь мед.

Александр Измайлов

«Подлон начальнику дочь отдал в услуженье…»

Подлон начальнику дочь отдал в услуженье;

Начальник бедную невинности лишил

И орден батюшке за то дал в награжденье.

Вот прямо орден-то он кровью заслужил!

«Клариса, в чепчике степенном и в салопе…»

Клариса, в чепчике степенном и в салопе,

Днем молится в церквах, бежит от мира

 прочь.

А ночью?.. О! она, подобно Пенелопе,

Что днем ни сделает, то перепортит в ночь.

«Смеются Простину…»

Смеются Простину,

Что часто говорить с людьми он не умеет

И половиною зовет свою жену.

Ну что же? Пополам он ею и владеет.

Денис Давыдов

Богомолка

Кто знает нашу богомолку,

Тот с ней узнал наедине,

Что взор плутовки втихомолку

Поет акафист [4]сатане.

Как сладко с ней играть глазами,

Ниц падая перед крестом,

И окаянными словами

Перерывать ее псалом!

О, как люблю ее ворчанье:

На языке ее всегда

Отказ идет как обещанье:

«Нет» на словах – на деле «да».

И – грешница – всегда сначала

Она заво́пит горячо:

«О, варвар! изверг! я пропала!»

А после: «Милый друг, еще…»

Константин Батюшков

Вакханка

Все на праздник Эригоны

Жрицы Вакховы текли:

Ветры с шумом разнесли

Громкий вой их, плеск и стоны.

В чаще дикой и глухой

Нимфа юная отстала:

Я за ней – она бежала

Легче серны молодой…

Эвры волосы взвевали,

Перевитые плющом,

Нагло ризы поднимали

И свивали их клубком.

Стройный стан, кругом обвитый

Хмеля желтого венцом,

И пылающи ланиты

Розы ярким багрецом,

И уста, в которых тает

Пурпуровый виноград, —