Фригорист - [11]

Стрелков ударился головой о доску, чем еще больше впечатлил обомлевшую продавщицу, которая услышала грохот, но не понимала его происхождения.

– Люб, Люб, ты видела? – испуганно выкатив глаза, крикнула она напарнице, чья прическа-башня, похожая на облако сладкой ваты, высилась над горами масла и сыра.

– Чего, Жень? – непонимающе уставилась та на товарку.

Стрелков выскочил в павильон и едва не налетел на отца семейства, объяснявшего что-то своей половине. Тот тыкал пальцем куда-то в витрину, зычно картавя и морща лоб. Стрелков попытался затормозить, чтобы не задеть его тучный круп, но не удержался и со всего размаха врезался в эту огромную творожистую массу. Сбить с ног почтенного господина не представляло никакой возможности, но изрядно потревоженный, гигант так озверел, что Стрелков встревожился не на шутку. К счастью, Сергей был невидимым, поэтому шквал ругательств, а вслед за ним и удар кулака, напоминавшего размерами небольшую кувалду, обрушился на ничего не понимающего и обомлевшего от такого наглого произвола крепкого бритоголового парня, оказавшегося неподалеку. Петрович прижался к прилавку, чтобы на него не налетели в создавшейся давке. Выдержав удар, парень потряс головой, как вылезшая на берег из воды собака, и без лишних разговоров пошел в атаку на мужика, обрушив на него град ответных ударов. Тот хоть и был грузным, но после такой обработки потерял всякую способность к сопротивлению. Получив напоследок прямой поддых и хук в челюсть, он, падая, сделал несколько шагов назад с раскинутыми руками, загребая ими всех, кто не успел ретироваться, и с глухим грохотом повалился на гранитный пол. Голова его стукнулась о камень, и из рассеченной на затылке кожи просочилась струйка крови.

– Жирный козел, – парень сплюнул в сторону поверженного противника и, развернувшись, не спеша пошел вдоль торговых прилавков.

Через минуту к окруженному толпой мужику, возле которого собралось все семейство, протиснулся наряд милиции, охранявший рынок. Старший наряда скептически посмотрел на собравшихся, на причитавшую возле мужика жену и принялся за расспросы. Стрелков вспомнил, что у него есть определенное, вполне конкретное дело и не стал следить за окончанием инцидента. Буквально через несколько шагов он заметил колбасный прилавок. Продавщица даже взобралась на мешок с крупой, чтобы получше рассмотреть, по какому поводу прибыл милицейский наряд. Воспользовавшись ее невниманием или, лучше сказать, чрезмерным вниманием к происшествию, Стрелков схватил с прилавка приглянувшийся батон колбасы и сунул его за пазуху. Колбаса тут же исчезла из вида. Петрович прижал ее локтем к груди, после чего решил повторить неудавшийся трюк с корнишонами. Как назло, мелкие огурчики не попадались. Тогда, плюнув на свои поиски, так как душа срочно требовала подкрепления, он вышел на улицу и, украв у зазевавшейся лоточницы банку обычных маринованных огурцов, двинул к Данилычу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

К вечеру того дня, когда произошла трагедия в лаборатории профессора Спирягина, к одной из длинных девятиэтажек, стоящих по склону Глебова, оврага подъехала серая «девятка» с тонированными стеклами. Машина остановилась во дворе, возле трансформаторной будки, откуда хорошо просматривался ближайший подъезд и окна квартиры на шестом этаже, где жил Сергей Петрович Стрелков. Из салона «девятки» вышел высокий, спортивного телосложения парень с «хвостом» на голове, в добротном светлом костюме и направился к подъезду. Ему пришлось немного подождать, пока на двери не щелкнул электронный замок, и на пороге дома не появился молодой человек лет двадцати пяти.

– Слышь, друг, – обратился к нему парень в костюме, – напомни код, а то я только вчера переехал, а дома никого нет.

– Ноль девяносто шесть, – без раздумий ответил жилец.

– Спасибо, друг, выручил, – поблагодарил парень с «хвостом» и нырнул в подъезд.

Поднявшись на лифте на шестой этаж, он вышел и осмотрелся.

На лестничную площадку выходили четыре стальные двери, одна из которых, с номером «шестьдесят два», была к тому же отделана деревянной рейкой. Шагнув к ней, парень достал из наплечной кобуры пистолет с навинченным на ствол глушителем и надавил на кнопку звонка. Спрятав оружие за спину, он смотрел открытым и честным взглядом в окуляр глазка, ожидая, что дверь кто-нибудь отопрет. Прошло около минуты, а открывать ему никто не спешил. Он повторил попытку еще один раз, но за дверью была тишина. Тогда он прижал ухо к двери и застыл так, пытаясь уловить хоть какой-то, самый незначительный шум. Когда он убедился, что в квартире никого нет, он спрятал пистолет назад в кобуру и позвонил в соседнюю дверь.

* * *

– Кажется, никого, – сказал он, садясь на переднее пассажирское сиденье в серую «девятку».

– Что значит, «кажется», Макс? – недовольно переспросил его сидевший за рулем мужчина с русым «ежиком». – Мы же сюда не в «угадайку» играть приехали.

– Я вообще не понимаю, Игорь Василич, зачем мы сюда приехали, – скептическим тоном произнес Макс. – Что за причуды у нашего шефа?

– Это тебя не касается, – отрезал мужчина, сидевший за рулем. – Что ты узнал?