Фридрих Ницше и этика 'любви к дальнему' - [17]

Такое противоречие чуждо этической системе, в основе которой лежит "любовь к дальнему", понимаемая как "любовь к призракам" или - что то же самое как "любовь к сверхчеловеку". Если, как учит Заратустра, "любовью к жизни должна быть любовь к высшей надежде" человека, то этою высшею надеждой должно быть не счастье, а "высший помысел жизни". В этой системе каждая ступень человеческого прогресса имеет для человечества цену только потому, что в ней накоплены, как фонд и источник дальнейшего поступательного движения, те самые моральные блага, которыми она была достигнута. Героизм и духовное величие тратятся не на осуществление царства счастливых пигмеевского царства, которое было так жестоко осмеяно Заратустрой в его пророчестве "о самом презренном - о последнем человеке, нашедшем счастье",а па укрепление и развитие в человеке всего нравственно-великого, на поднятие его духовной высоты, на созидание "сверхчеловека". Борьба и творчество-по мысли этой этической системы-должны быть посвящены созиданию условий для свободного развития всех духовных способностей человека и для свободного удовлетворения его духовных притязаний (46).

Первый благосклонный и вдумчивый критик Ницше- Георг Брандес (47) - назвал систему Ницше "аристократическим радикализмом", и Ницше сам с восторгом приветствовал это обозначение, как глубоко соответствующее сущности его взглядов. Название это было бы действительно безукоризненным, если бы оно не было несколько двусмысленным. "Радикализм" Ницше-его ненависть к существующему и его неутомимая жажда "разрушать могилы, сдвигать с места пограничные столбы и сбрасывать в крутые обрывы разбитые скрижали" - не подлежит ни малейшему сомнению и делает его близким и понятным для всякого, кто хоть когда-либо и в каком-либо отношении испытывал такие же желания. Столь же несомненен и характерен для Ницше и элемент "аристократизма" в его учении. Однако этот последний термин кажется нам чересчур широким и потому способным подать повод к недоразумениям.

"Аристократия" значит господство знати. Можно согласиться с тем, что господство знати составляет основное содержание общественно-морального идеала Ницше, но лишь при ясном понимании значения обоих понятий ("господство" и "знати"). Что касается понятия "господства", го, как известно, оно составляет несомненно один из наиболее дорогих Ницше пунктов его миросозерцания. "Wille zur Macht"-стремление к власти-признано им основным из жизненных и необходимых человеческих побуждений, и его "сверхчеловек" есть прежде всего могущественный и господствующий над окружающим миром человек. Однако это господство отнюдь не должно быть понимаемо как господство политическое или вообще правовое. Кому известно отвращение Ницше к государству, к этому, по словам Заратустры, "холоднейшему из всех холодных чудовищ", тот знает, что этот крайний индивидуалист не мог мечтать о юридической санкции для того господства, к Которому он призывал "высших людей". Еще менее можно думать о значении господства у Ницше как экономической, материальной власти над людьми, так как все вопросы материального порядка лежат вообще далеко за пределами его мыслей и стремлений. Отсюда следует, что проповедуемое им господство означает просто духовное влияние, власть, приобретаемую над людьми силою выдающихся духовных качеств. Уча господству, Ницше резко отличает корыстное властолюбие мелких людей от того властолюбия, которое "приходит к чистым и одиноким и к самодовлеющим вершинам". Подобное властолюбие не есть стремление подняться, возвыситься посредством власти; наоборот, оно означает, что "высокое хочет спуститься к власти", оно есть стремление к бескорыстному расширению духовной сферы своей личности, к такому воздействию на людей, на которое способны только сильные духом и которое испытывается со стороны подчиняющихся не как тягость и подавление их личности, а как даровое участие в духовных благах воздействующего. Это властолюбие есть "дарящая добродетель" (schenkendeTugend):

"Когда одинокая вершина не хочет остаться вечно одинокой и самодовлеющей; когда гора сходит к долине и горные ветры спускаются к низменностям-о, кто мог бы найти истинное имя и прозвание для такого стремления! "Дарящая добродетель"-так некогда назвал безыменное Заратустра".

Уже одно это значение понятия "господства" в системе Ницше исключает мысль, что "аристократизм" в его учении означает социальную власть немногих избранных над толпой. Еще резче выступает совершенно своеобразный смысл ницшевского аристократизма при рассмотрении второго звена этого элемента его учения - понятия "знати". Нельзя достаточно сильно подчеркнуть, что "знать" и противопоставляемая ей "чернь" в системе Ницше суть не социально-политические, а лишь моральные категории. "Чернь"-это "die viel zu vielen" (48), это все "маленькие доброжелательные, добронравные, серенькие люди", все те, кто не знает ничего высшего, кроме как "скромно обнять свое маленькое счастье и при этом скромно коситься на новое маленькое счастье". В эту категорию равно попадают стоящие на всех ступенях общественной лестницы "Чернь внизу-чернь вверху!- жалуется один из "высших людей", пришедших к Заратустре,-где есть еще нынче "богатство" и "бедность"! Я разучился этому различию!" Этим определением черни само собой определяется и понятие "знати". "Это не та знатность,-говорит Заратустра,-которую вы могли бы, подобно торгашам, купить торгашеским золотом: ибо мало ценности во всем, что имеет свою цену". Это также не знатность придворного или потомка старинных родов или "того, кто служит укреплением существующего, чтобы оно стояло еще крепче". "Знать" Заратустры-это избранные люди совсем иного рода: