Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле - [6]

Фридрих вздохнул и повиновался. Завтрак выглядел замечательно: свежий хлеб, варенье, фрукты и мед.

— Чего же все-таки ожидает Офрис? Что мы должны для нее сделать? — спросил он наконец.

— Выяснить, что затевают на Севере, — Брумзель пожал плечами. — Как — это мы потом разберемся. После завтрака нам приказано снова явиться к королеве. Она желает обсудить с нами подробности задания.

— О, — выдохнул Фридрих. При мысли о том, что он скоро снова окажется рядом с Офрис, его охватило какое-то странное беспокойство.

Брумзель взглянул на него так, будто видел насквозь, и снова занялся своим сиропом.

После завтрака Брумзель настоял на том, что ему просто необходимо стащить еще медовую коврижку.

— Если ты вежливо попросишь, тебе наверняка ее просто так дадут, — попытался урезонить его Фридрих.

— Не в этом дело! — возразил Иероним Брумзель и начал операцию.

Подносы и блюда с медовыми коврижками стояли на большом столе посреди кухни. Туда и направился Брумзель. Повара его будто вовсе не замечали. В какой-то момент он поднял лапку, стянул со стола один из подносов, немного побалансировал им и ловко водрузил себе на голову.

Тут-то на Брумзеля и обратили внимание.

— Герберт! — раздался резкий женский крик. — Опять!

— Оставьте в покое коврижки! Они не для вас! — зарычал кто-то, и со всех сторон к Брумзелю бросились люди. Но он уже приближался к выходу. Фридрих проскользнул за ним: почему-то его охватила уверенность, что ему тоже нужно бежать.

Брумзель, быстро перебирая лапками, уже добрался до двери и, выплывая наружу, крикнул:

— Фридрих! Сзади!

Фридрих, выбегая из кухни, споткнулся и обернулся — к счастью, потому что как раз в эту секунду к нему подлетала большая суповая миска, и он чудом избежал удара. Совершенно сбитый с толку, он что есть духу несся за Брумзелем, пока позади не осталось несколько поворотов коридора. Наконец Брумзель со смехом плюхнулся на пол и протянул поднос Фридриху.

— Ха! Давай-ка упакуем это на потом.

Фридрих робко взял поднос.

— Почему тебе, главе спецслужб, приходится красть еду?

— Да не приходится мне! Я просто тренируюсь, чтобы оставаться в форме на случай серьезных неприятностей. А повара этого почему-то не ценят. Хочешь, возьмем еще кленового сиропа к коврижке? Нет? Ну ладно, не будем испытывать судьбу. — И Брумзель двинулся обратно в сторону тронного зала.

— А что, у Офрис недостаточно своих людей, чтобы посылать на задания? — спросил Фридрих, семеня за шмелем. — Вместо меня?

— Ты вообще-то совершенно не квалифицирован, но… — Брумзель поднял лапку и помахал ею у Фридриха перед носом, — но ты — Львиный Зев. У тебя чудесная родословная. Это очень романтично. Королева такое любит.

— Но это же полный бред! И ни к чему хорошему не приведет! Ты не можешь ей это объяснить?

Брумзель пожал тремя парами плечей:

— Не-е. Если Офрис чего-то захотелось, ей обязательно нужно это получить. Последнее слово всегда остается за ней, так что все будет сделано согласно ее желанию. Может, у нее есть какой-то план, о котором мы пока не знаем.

Фридрих выглянул в одно из высоких окон. Снаружи было тепло и солнечно, воздух над городом звенел от множества шмелей, пчел и жуков. Внизу по улицам, словно муравьи, сновали люди (впрочем, некоторые из них муравьями и были), их голоса доносились до Фридриха. Трудно было поверить, что всей этой идиллии угрожает опасность.

— До начала официальной церемонии прощания у нас есть двадцать минут, — сообщил Брумзель, толкая плечом дверь в тронный зал. И тихо добавил: — Постарайся вести себя прилично.

— Посмотрим, — отозвался Фридрих.

Когда они снова вошли в тронный зал, придворных там не оказалось. В зале было пустынно и тихо, только Офрис сидела на троне и читала маленькую книжечку. Увидев Фридриха с Брумзелем, она захлопнула ее и подняла на них серьезный взгляд.

— Ты, наверное, удивлен тому, что я решила сейчас дать тебе некоторые разъяснения, — заговорила она, — и тому, что никто больше при дворе знать об этом не должен.

Фридрих, еще не успев подойти близко к трону, ответил:

— Я бы мог назвать не меньше сотни вещей, объяснение которым мне бы очень хотелось от вас услышать. Но за двадцать минут вы все равно не успеете.

Брумзель больно наступил ему на ногу.

Офрис пропустила мимо ушей дерзкое замечание. Она встала и сделала несколько шагов в сторону Фридриха. Он почему-то тут же перестал на нее злиться.

— Надо сказать, сомнений в том, что Белоскалью предстоит война, у меня почти не осталось. Подозрения, что на Севере что-то затевается, появились уже давно, но, прежде чем предпринимать шаги к защите нашего государства, нужно получить хоть какие-то подтверждения.

Фридрих почесал затылок. Ярость исчезла бесследно.

— Но, если дело настолько серьезное, почему вы посылаете меня?

Офрис сурово посмотрела ему в глаза, взгляд ее пылал. Фридриху сделалось жарко и холодно одновременно.

— Я уверена, что ты меня не разочаруешь, — мягко сказала она. — Я чувствую, что ты — именно тот, кто нужен для этого дела.

— Я? — пролепетал Фридрих. — Ну, если вы так полагаете…

— Посмотри, — Офрис указала на длинные ряды портретов королей, королев, воинов и министров, украшавшие стены зала. — Это прежние правители Белоскалья. Они пронесли город через столетия, и я не разочарую их: в мое правление Белоскалье не достанется врагу.