Фридрих II Гогенштауфен - [10]

В завещании Констанция поставила папу регентом Сицилии и назначила его опекуном своего сына Фридриха. Взамен папе Иннокентию III полагалось получать, кроме компенсации фактических издержек и расходов, еще и ежегодное пособие в размере тридцати тысяч таренов.

Для непосредственного управления страной императрица составила Королевскую Большую курию, старый норманнский орган правления, куда после смерти Констанции вошли четыре архиепископа — Палермский, Монреальский, Капуанский и, вероятно, из Калабрии.

Возглавил коллегию вновь вошедший в милость канцлер Вальтер фон Пальяра, епископ Трои.

Год спустя, в ноябре 1198 года, Констанция умирала, будучи уверена: Неаполитанское королевство под присмотром созданного ею совета и ее сын под опекой папы будут хорошо обеспечены.

Папа Иннокентий III — судья Западной Европы

8 января 1198 года старый папа Целестин III умер вслед за молодым королем Генрихом VI.

В то время как Германия погрязла в смуте конфликтов за трон, курия быстро и решительно дала понять — время требует сильного правления. Еще в день кончины старого папы кандидаты единогласно выбрали папой Иннокентием III тридцатисемилетнего графа Лотаря фон Сеньи.

Биограф представляет его нам как человека приятного видом и характером, одаренного оратора и хорошего певца, ведущего умеренный образ жизни, но свободного как от неприятной скупости, так и от неразумных расходов.

Ловкий, дисциплинированный и изысканный аристократ, получивший образование в школах Рима и в высших школах Болоньи и Парижа. Там он изучал, разумеется, теологию, но, кроме того, и правоведение. Одним из первых его мероприятий стало приведение в порядок финансов Ватикана, находившихся до тех пор в плачевном состоянии. Во время его понтификата курию никогда не обременяли долги.

В своих взглядах на правление он являл разительное противоречие гордому высказыванию Барбароссы, брошенному им в лицо кому-то из римлян незадолго до своего коронования: «Не хочешь ли ты узнать былую славу твоего Рима? Честь сенаторского звания? Порядок в войсках? Выносливость и дисциплину рыцарства, его несгибаемую, неодолимую доблесть, когда оно вступает в бой?

Взгляни на нашу страну!

Все это, перешедшее к нам с императорской властью, ты найдешь у нас. Императорство досталось нам не голым. Оно пришло облаченным силой и красотой. Твои консулы и твой сенат теперь у нас. И у нас войско!»

Здесь с кристальной ясностью выражено императорско-штауфеновское притязание на власть. Император — господин Священной Римской империи, а также господин Рима, резиденции папы. Император не только господин, он и наследник Рима и римских добродетелей.

Императорскому всевластию Штауфенов папа Иннокентий III противопоставил идею папского господства. Подобные мысли и притязания на господствующее положение церкви в предварительной форме мы находим уже у папы Николая I (858—867 гг.). Он не раздумывая воспользовался ослаблением императорской власти при Людовике Благочестивом (814— 840 гг.) и отстаивал главенствующую роль папской власти не только в церковной, но и в светской жизни.

Те же претензии предъявлял затем папа Григорий VII (1073—1085 гг.), добивавшийся главенства церковников над светской властью. При папе Иннокентии III достижение мирового господства церкви стало смыслом эпохи. Римский епископ сделался для него не только викарием Святого Петра, не только наместником Бога, нет, он представлял самого Бога на земле.

Следовательно, «папа теперь не просто первосвященник, а господин мира». Соответственно этим мыслям папа Иннокентий III создал теорию, по которой именно всевластие папы передавало императорский сан от византийских греков германцам.

Эскалация претензий папы на власть продолжалась. Он определил отношения между папой и императором исходя из принципов феодального права: папа жалует империю избраннику. Отсюда возникает право папы на контроль над выборами: он решал, кто достоин стать избранником. Таким образом ущемлялись не только права императора, но и избирательные права князей.

Идеалом Иннокентия III являлось непосредственное господство папы во всем мире.

И он последовательно осуществлял его, сосредоточив в своих руках обе власти. Кроме того, при той полноте духовного и светского всемогущества папа мог освободить от любой клятвы. Присяги, принесенные князьям, противящимся Богу и его заповедям, а к этому относились и папские распоряжения, переставали быть обязывающими. От обязательств освобождал папа Иннокентий III: «Да не будет позволено сохранять верность тому, кто сам не верен Господу».

В проповеди при посвящении тридцатисемилетний папа совершенно недвусмысленно объявил римлянам и настороженной Западной Европе: «Я поставлен над Домом Господним, ибо мои заслуги и положение возвышаются над всем. Мне было сказано пророком: Я дам тебе место над народами и королевствами. Мне было сказано апостолом: Я отдам тебе ключи от царствия небесного. Раб, поставленный над всем Домом Господним, есть наместник Христа, преемник Петра, помазанник Божий, бог-фараон, он поставлен посередине между Богом и людьми, менее величествен, чем Господь, но более величествен, чем человек; он может судить всех, но никто не может судить его».