Фрейд - [9]
Якоб. Сынок мой! (Он хочет встать, искренне радуясь сыну. Сын бросается, чтобы помешать ему подняться.) Поцелуй меня! (Фрейд неуклюже, как бы по принуждению, целует старика. Старик нежен, словно женщина.) Здравствуйте, Марта. Здравствуйте, самая счастливая моя Марта!
Марта (с нежной улыбкой целует его). Почему я самая счастливая?..
Якоб. Потому что у вас будет лучший из мужей – господин приват-доцент Фрейд. Его бедный отец торговал шерстью, а он стал ученым.
Фрейд, напряженный и мрачный, слушает болтовню старика. В отце поражает сочетание крайней мягкости с глубокой старческой печалью. Зигмунд и Марта садятся по обе стороны отца. Мать стоит.
Якоб. Садитесь, дети мои. (Фрейд скован и молчалив. Очень почтителен. Однако неподдельное восхищение отца явно не доставляет ему удовольствия.)
Фрейд. Отец… (Мать остановилась в глубине комнаты и с тревогой смотрит на них.) У вас неприятности?
Якоб(с упреком, обращаясь к матери). Надо было дать ему уехать спокойно.
Мать. Нет. Он – мой сын. Если он не разделит моих забот, то кто разделит их?
В требовательности матери к Фрейду чувствуется гораздо большая любовь к нему, чем в ласковой болтовне отца.
Фрейд. Когда истекает срок платежа?
Отец, удрученный, сидит и молчит. Мать отвечает отчетливо и твердо.
Мать. В понедельник.
Фрейд. Сколько вы должны?
Мать. Две тысячи гульденов.
Фрейд достает из кармана портмоне.
Мать (с тревогой). Но, Зигмунд, это же…
Отец. Что?
Фрейд устрашающе смотрит на Марту.
Фрейд. Пустяки, отец. Пустяки.
Марта поворачивается к матери.
Мать. Что, Марта? (Пауза.) Это деньги, которые ему дали на жизнь в Париже? (Марта кивает. Отец глубже забивается в свое кресло.) Дай нам половину того, что у тебя есть. Мы как-нибудь обойдемся.
Фрейд. Я дам все. Все!
Он вынимает из портмоне золотые монеты и стопочками кладет их на стол.
Фрейд (считает). Пятьсот. Тысяча. Две тысячи…
Марта. Но ведь у тебя просят…
Мать. Оставьте его. Если он не отдаст все, он себе этого не простит.
Марта (в отчаянии). Это же деньги на его поездку!
Мать молчит. Фрейд с видом маньяка раскладывает по столу золотые монеты. Неожиданно отец разрыдался.
Якоб. Я – ничтожество, ничтожество! Я не сумел заработать на хлеб своим детям, и вот мои дети кормят меня!
Долгие старческие рыдания. Фрейд не хочет смотреть на отца, он сидит как приклеенный на своем стуле, неприступный и бледный. И вдруг с какой-то наигранной и тягостной веселостью начинает говорить, выдумывая на ходу.
Фрейд. Но для меня это не помеха. Вовсе нет. (Говоря, он слегка отворачивается.) В Париже буду читать лекции. Мне обещали, что я буду получать в два раза больше.
Отец не перестает плакать. Фрейд протягивает руку, кладет ее на голову отца (так успокаивают расплакавшееся дитя) и неожиданно, испугавшись, отдергивает ее.
Долгое молчание. Он снова цепенеет. На плечо Фрейда опускается рука; он поднимает голову и видит мать, которая стоит возле него и улыбается прекрасной улыбкой спокойной и благодарной любви. Фрейд немного успокаивается. Отец перестает плакать.
Якоб (почти униженным тоном). Все-таки ты едешь завтра?
Фрейд (весело). Конечно. Завтра в 8.05 утра.
(6)
После полудня.
Фрейд с Мартой выходят из дома родителей. Идут молча. У Фрейда нервный и раздраженный вид. Улица выходит на маленький пустынный сквер. Они заходят туда. Марта – она тоже мрачная, как ее спутник, – с тревогой смотрит на Фрейда.
Фрейд (неожиданно начинает кричать). Вы добились своего. Я никуда не поеду.
Марта (опешив от испуга и гнева, ледяным тоном). Кто именно?
Фрейд. Вы все! Ты хотела, чтобы я остался в Вене, не так ли?
Марта молчит, но чувствуется, что она глубоко уязвлена.
Фрейд. Так вот, можешь радоваться. Мейнерт предлагает мне читать лекции вместо себя. Я принимаю предложение. Что ты на это скажешь?
Марта (очень сухо). Поступай как знаешь.
Фрейд с трудом делает еще несколько шагов вперед, потом опускается на скамейку. Он бледен и тяжело дышит. Марта не спеша подходит к нему. Состояние жениха внушает ей одновременно раздражение и тревогу.
Фрейд. Это веление Божье. Все кончено. Мне запрещено прикасаться к древу науки. Отлично. Я и не прикоснусь. Буду как все, словно гой. Без биографов. Даже без самого плохонького. Вот что значит кое-чего добиться в жизни. (С неожиданной озабоченностью.) Придется вернуть университету деньги. Мейнерт поможет. Они дадут мне отсрочку. (С силой схватил Марту за запястье.) У нас будут дети, Марта, много детей. Но я никогда перед ними не заплачу. Не рассчитывай на это. Отец – это Закон, Моисей. (Смеясь.) Хорош Моисей, который плачет!
Фрейд вновь берет себя в руки.
Бесстрастный и учтивый, он говорит уверенно, но сам не верит в то, о чем говорит.
Фрейд. Марта, ты должна простить моего отца. Он был сильным и строгим. И вот во что его превратили римляне.
Марта (с возмущением). Ты не должен просить у меня прощения за своего отца. Он добрый человек, я его уважаю, и мне сильно повезет в жизни, если ты будешь таким, как он.
Фрейд резко встает.
Фрейд (грубо). Я никогда не буду таким, как он, никогда! Тем хуже для тебя, если ты предпочитаешь таких, как он. (Он снова берет себя в руки.)
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.