Фрейд - [27]
Брейер (встает). Ну хорошо! Сесили, мы отлично поработали.
Мы едва различаем голову и золотистые волосы Сесили. Руки ее лежат на одеяле. Она слегка косит.
Сесили(слабым голосом). Вы уходите?
Ее руки лихорадочно начинают шарить по одеялу, кажется, что они бегают по постели.
Брейер. Сесили! Успокойтесь! Я буду у вас завтра утром.
Сесили (проявляя признаки растущего беспокойства). А до утра не будет ничего. Ничего! (Закашливается сухим, надрывным кашлем. Сквозь приступы кашля.) И надо пережить эту ночь! В страхе открыть глаза… Если я открываю глаза, я вижу смерть. (Она неуклюже шарит рукой, чтобы найти руку Брейера и положить на свою руку. Брейер угадывает ее желание и протягивает руку. Взяв ее, она подносит ее к глазам. Говорит с какой-то страстью.) Закройте мне глаза. Прикажите мне не открывать их до утра.
Брейер колеблется, потом склоняется к этому прекрасному лицу, изуродованному косоглазием.
Брейер (говорит с большой нежностью и властностью). Закройте глаза, Сесили.
Он закрывает ей глаза большими пальцами, другими охватывает виски Сесили.
Брейер. Не открывайте глаза до утра.
Сесили. Вы сами раскроете мне их. (Кашляет. Он не отвечает, она волнуется. Настойчивым тоном.) Скажите, что вы придете открыть мне глаза. Завтра утром, своими руками. Без этого я не усну. (Приступ кашля.)
Брейер. Я открою вам глаза. Спите, Сесили. (Приступ кашля сразу прекращается.)
Кажется, что Брейер имеет над ней большую власть и в то же время он уступает Сесили с какой-то нежной слабостью.
Однако желание Сесили («Закройте мне глаза») – это не простой каприз влюбленной, и оно не должно казаться только таким: оно также не должно казаться неожиданной выдумкой больной, которая боится бессонной ночи и. находит средство, чтобы успокоиться.
Сесили успокоенно откидывается на подушку, глаза у нее закрыты и на губах блуждает смутная улыбка.
Брейер на цыпочках уходит, взяв со стула свой цилиндр, открывает стеклянную дверь. Он оказывается в парке, у двери его ждет собственный двухместный экипаж, он торопливо садится в него.
Брейер (кучеру). Домой, Карл. И поживее! Я опаздываю почти на час.
(5)
В салоне Брейеров.
Женщины беседуют, сидя в креслах.
Голоса женщин за кадром. Нет, нет, это совсем недорого. Кретоном можно обить стены в спальне…
Фрейд с Флиссом молчат, когда слышатся обрывки разговора женщин.
Беседуя, Матильда и Марта обмахиваются веерами.
Стоя у открытой на балкон двери, разговаривают Фрейд и Флисс.
Флисс редко поворачивает голову в сторону Фрейда, можно подумать, что он разглядывает дом напротив. Но когда он хочет что-то подтвердить или доказать, он смотрит на собеседника, но не для того, чтобы видеть его, а чтобы подчинить своему влиянию. В эти мгновения сияние его огромных глаз кажется почти невыносимым.
Фрейд нервный, возбужденный, по-прежнему мрачный, время от времени он выглядывает на балкон в надежде увидеть подъезжающую карету Брейера (он делает это всякий раз, когда проезжает карета, что бывает довольно редко в этом «богатом квартале»). Но в то же время чувствуется, что Флисс подавляет и страшит Фрейда.
Фрейд говорит с ним ласково и любезно, так он разговаривал до этой сцены только с Брейером и Шарко. Флисса он слушает увлеченно.
Фрейд (говорит с почти услужливой любезностью, но строгость, с которой он к себе относится, совершенно искренна, она глубоко укоренилась в его характере). Я не могу понять, зачем человек ваших способностей, берлинский специалист, приехал слушать мои лекции. Вам известно, что я даже не профессор. Простой преподаватель, и все.
Флисс (любезно, но высокомерно). Я пришел к вам благодаря вашей репутации.
Фрейд. Я преподаю анатомию мозга, любой ученый может делать это лучше меня.
Флисс. Вы прекрасно знаете, что не может. Допотопные ископаемые профессора, которые занимают все места, разделяют мозг на многие тысячи мелких клеток. Каждая из них соответствует одному из наших жестов, одному из наших ощущений, одному из наших слов. Вы один из немногих в Европе, кто учит, что этих мелких клеток не существует, что все дело – в их связях и динамике.
Фрейд опустил голову, чтобы скрыть почти детскую улыбку удовлетворения.
Флисс. Я раскрою вам одну тайну. (Он резко оборачивается к Фрейду и пристально на него смотрит.) Брейер сказал вам, что я – отоларинголог. Мне удалось выделить невроз. Если хотите, назальный невроз. Нос связан нервной связью со всеми другими органами. Делая нечувствительной носовую полость, я устраняю нарушения в кишечнике. Естественно, они появляются снова, как только нос обретает свою нормальную чувствительность.
По улице проезжает карета. Фрейд, несмотря на страстный интерес, проявляемый к словам Флисса, не может удержаться, чтобы не бросить взгляд на улицу. Двуконный экипаж проехал мимо и исчез. Флисс, раздраженный этой мгновенной рассеянностью, кладет руку на плечо Фрейда.
Флисс (очень властно). Слушайте меня, дорогой друг. (Фрейд послушно оборачивается.) Я мог бы пойти дальше, если бы более основательно знал неврологию. Вы можете мне в этом помочь.
Фрейд. Я не способен… Не способен.
Флисс (не слушая его). Все взаимосвязанно, Фрейд. Нос и носовые нервы – это лишь ретранслятор.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.