Фрейд - [12]
(10)
Париж. Январь 1886 года.
В глубине улицы – больница. Издалека видны большие позолоченные буквы «Hopital de la Salpetriere».
Идет снег, торопятся в больницу молодые люди – студенты и врачи. Двор больницы. Печальная и темная прихожая. У Фрейда насмешливый и довольный, почти веселый вид. Он привычно идет по коридору и, явно задумавшись о чем-то, достает из портсигара сигару и задумчиво ее раскуривает. Сразу же закашливается. Чем чаще он затягивается, тем больше кашляет, краснеет. Лысый и полный мужчина небольшого роста выходит из комнаты в коридор (на двери табличка: «Кабинет доктора Шарко»), насмешливо разглядывает Фрейда и легенько хлопает его по руке.
Шарко. Мсье, здесь не курят.
Фрейд вздрагивает, узнав Шарко.
Фрейд (кашляя). О, простите.
Шарко (с улыбкой смотрит на него). Вы кашляете как проклятый! Сколько сигар в день?
Фрейд (доверчиво, откровенно). Я… (Смущаясь.) Двадцать пять.
Он не знает, куда девать сигару.
Шарко. Несчастный. (Пауза.) А почему?
Фрейд. Не знаю. Меня охватывает желание…
Шарко. Которое хватает вас за горло. Это вы обращались с просьбой побеседовать со мной?
Фрейд. Я. (Вытягивается в струнку, щелкая каблуками.) Доктор Зигмунд Фрейд.
Шарко (указывая на кабинет, откуда он только что вышел). Зайдите ко мне после лекции.
(11)
Аудитория в конце коридора.
Много студентов.
Все стоят. Шарко тоже стоит. Перед ним стол, на котором две бутылки. У больших окон в глубине – два стула и складная брезентовая кровать.
Фрейд расположился в первом ряду. Шарко читает лекцию, прохаживаясь взад-вперед по аудитории. Он крайне самоуверен, держится очень непринужденно и артистично.
Шарко. Прошлый вторник я рассказывал вам о классических симптомах истерии: параличах, или, пользуясь термином, который я предпочитаю, контрактурах, гемианестезиях, слабых или сильных припадках и т.д. и т.п. Мы не сможем глубже проникнуть в эту область, не прибегая к методу исследования очень древнему, но который лишь совсем недавно стали использовать в позитивных науках. Я имею в виду гипнотизм. Опыт действительно показывает, что больные истерией особенно подвержены внушению и можно легко погрузить их в гипнотический сон.
Практиканты и санитары вводят двух больных. Одна из них – молодая женщина с контрактурой правой руки (рука согнута и прижата к груди); другая – старуха, похожая на ту слепую старуху в Вене, передвигается с трудом, опираясь на костыли (истерический паралич левой ноги).
Обе кажутся запуганными и жалкими. Шарко размашистым жестом указывает на них (во всей этой сцене он похож на иллюзиониста).
Шарко. Вот два великолепных случая: Жанна и Полетта. (Он улыбается обеим женщинам, улыбкой людоеда.) Ложитесь, Жанна. (Двое помощников укладывают старуху на раскладную кровать.) А вы, Полетта, садитесь.
Молодая женщина опускается на один из стульев, который помощник поставил в середине аудитории. Шарко сначала направляется к Полетте.
Шарко (наигранно отеческим тоном). Ну, моя Полетта, что у вас болит?
Полетта (показывает на руку). Рука.
Шарко. Закройте глаза. (Она закрывает. Он заговорщически подмигивает собравшимся и сильно щиплет больную руку.) Что я сделал?
Полетта (с закрытыми глазами). Ничего.
Шарко (снова подмигивая аудитории). Контрактура правой руки с гемианестезией. Классический случай. Классический. (Подходит к Жанне.) А у вас что, матушка моя? (Склоняется над раскладной койкой.)
Жанна (слегка хнычущим голосом). Нога отнялась.
Шарко. Давно?
Жанна. В восьмидесятом.
Шарко (с наигранным безразличием). Шесть лет назад. Отлично! Отлично! Ну-с, давайте посмотрим, что там у вас. (Он высоко задирает халат больной. Ноги у Жанны голые. Левая нога похожа на левую ногу старухи-истерички в Вене. Шарко ощупывает ногу.) Сильная контрактура мышцы бедра. Ригидность суставов. Нога напоминает несгибаемый стержень. (Взявшись за ступню, он поднимает левую ногу. Таз подчиняется этому движению и приподнимается.) Видите. (Он опускает ногу.) Это симптом истерии, который исключительно редко встречается при органических параличах. (Он снова резким движением поднимает левую ногу больной. Вся нога начинает дрожать. Он отпускает ногу Жанны. Дрожь продолжается еще долго, после чего конечность больной принимает исходное положение.) Классический случай! Классический! (Он, смеясь, смотрит на аудиторию. Фрейд словно заворожен. Слушатели, все по-разному, но живо реагируют на лекцию Шарко.) Сейчас мои помощники приведут этих женщин в состояние гипноза.
Двое врачей подходят к Жанне, еще двое – к Полетте. В каждой из этих групп один из помощников держит за спиной зажженную керосиновую лампу, напоминающую по форме фонарь. Передние стенки фонарей света не пропускают, в них проделаны крохотные круглые дырочки, сквозь которые пробивается луч света.
Врач (Жанне). Смотрите на светящуюся точку. Смотрите хорошенько. (Наклоняется к. Жанне.)
Второй врач (поднося фонарь к лицу Полетты). Полетта, смотрите, не отводя глаз, на светящуюся точку. (Полетта вздрагивает.) Смотрите! (Она покорно смотрит. Шарко, заложив руки за спину, прохаживается взад-вперед.) Вы засыпаете! Спите, спите!
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.