Фрейд и его госпожа - [16]

– Почему вы молчите? – В интонациях Кирилла отчетливо послышался протест против всеобщей скорби.

– А что ты хочешь услышать? – тихо спросила Полина, не поднимая на него своих иконописных глаз.

Ну, чего в таких случаях хотят? Поддержки, безусловно. Мол, ты правильно делаешь, часы безжалостно отсчитывают время, жизнь проносится, старость не за горами, в твоем положении с кучей детишек, которым необходима мать, это разумный шаг. Много существует слов, способных умаслить чью-то совесть, оглядывающуюся на общественное мнение. Но ни сестра, ни Антон – а именно от них Кирилл ждал хотя бы слабой поддержки – не нашли необходимых дружеских слов. Как человек упрямый, Кирилл никогда не признал бы, что он не прав, особенно тогда, когда сам совершал бездумный поступок и понимал объем ошибки. Соединив брови и поджав губы, он допил вино, поднялся:

– Поехали, Тамара, я отвезу тебя домой.

Жених и невеста ушли под гробовое молчание остальных. Марианна принялась убирать со стола. Шурик, ощутивший атмосферу общего напряжения, вызвался ей помочь. Дома он и за холодную воду не берется, а здесь таскал тарелки, как заправский официант, – только бы не пришлось откланяться, только бы послушать краем уха разговоры.

– Антон, поговори с ним, – сказала Полина.

– Не буду, не хочу его злить. Тебе не понравилась Тамара?

– Не понравилась, но дело не в этом. Что им так не терпится?

– Думаю, Тамара принудила его к женитьбе. Он с ней где-то года три встречается, по его рассказам, она… совершенство.

– В чем? – подхватила Полина, будто знание достоинств Тамары могло помочь разоблачить ее и убедить брата хотя бы повременить с женитьбой.

– Хм! – ухмыльнулся Антон. – В чем… Да в том самом, в постели.

– Этого мало. Какая из нее мать детям, разве ты не видишь?

– Извини, но и при живой матери мамой у них была ваша гувернантка. Полина, не вмешивайся, ты ничего не изменишь, только испортишь отношения с братом. Знаешь же, какой он бешеный становится, когда ему перечат. А пересуды… Поленька, кого сейчас они трогают?

Она ничего не ответила, опустив ниже голову. Антон подошел к ней сзади, склонился и обнял, поцеловав в шею.

– Так нельзя, – произнесла она. – Я поговорю с ним.

Марианна пришла поплавать. Полина в отличие от Нонны оказалась более лояльной и разрешила ей пользоваться бассейном. Женщина сбросила халат и погрузилась в прохладную воду. Плавала неторопливо от одного края бассейна до другого, устав, легла на воду, закрыв глаза. Плеск потревоженной воды раздавался недолго, в бассейне наступила тишина, пустая тишина, когда вокруг много не загроможденного ничем пространства, в котором ощущается свобода и дышится легко, а стены делают это место безопасным. Но неожиданность подстерегает и в безопасных местах, вдруг…

– Как ты можешь здесь плавать?

– А! – вскрикнула Марианна, мгновенно приняв вертикальное положение и панически разгребая воду руками. – Шурик! Я тебя убью! Какого черта ты так подкрался?

– Извини, я просто вошел, клянусь, я не крался. – Улыбаясь, он присел на корточки у края бассейна. – Думал, ты слышишь. Это ковровое покрытие виновато.

– Фух! – никак не могла прийти в себя Марианна. Она подплыла к лестнице, взобралась наверх и села рядом с Шуриком. – У меня руки и ноги дрожат. В следующий раз топай, пожалуйста, погромче.

Он подал ей полотенце, Марианна вытерла лицо, шею, плечи, глубоко вдохнула и протяжно выдохнула, после этого строго, глазами классной руководительницы, посмотрела на Шурика:

– Что ты хотел?

– Ничего. Смотрю – свет в бассейне, я и зашел.

– А что спросил?

– Не противно здесь плавать после утопленницы?

– Бассейн вымыли и продезинфицировали, от утопленницы даже воспоминаний не осталось.

– Точно, не осталось. Кирилл Андреевич это подтвердил, придя с невестой. Кстати, как она тебе?

– Я в этом доме служу, с моей стороны некорректно обсуждать выбор хозяина.

– Ай, брось, Марианна, – отмахнулся Шурик. – У тебя мнение есть, и оно негативное.

– Что-что? – хохотнула она. – Откуда такие выводы?

– Тамара нравится только одному человеку – Кириллу Андреевичу, это видно без микроскопа. И он, как большинство влюбленных мужчин, слеп и глух, голос разума, то есть Полины, которая собралась уговорить его бросить Тамарку, он не услышит. Представь, он три года с этой росомахой любовь крутит.

– Три года? – открыла рот Марианна. – Тогда это безнадежно.

– Что именно?

– Старания Полины. Странная у тебя ассоциация: Тамара – росомаха. Почему?

– Шкурка у нее красивая, а внутри она коварная, злая, хитрая и расчетливая. Правда, сначала она мне показалась глупой телкой.

– Много что-то мы уделяем ей времени, нас, Шурик, это не должно касаться. Идем в дом, выпьем чаю?

Шурик готов был ночевать в этом доме, не то что чай пить, но в прихожей он придержал Марианну, приложив палец к губам.

Полина ждала брата, она с трудом выпроводила Антона. Чутье ей подсказывало, что сегодня Кирилл не задержится у Тамары: ему, как и ей, надо обсудить сложившуюся ситуацию. Он приехал через час, завидев сестру в гостиной, сразу пошел в атаку:

– Ждешь меня, чтобы начать воспитывать?

– Перевоспитать не удается даже преступника, а ты – успешный человек, который привык сам решать свои проблемы и выходить из них победителем. Нет, я не собираюсь заниматься твоим воспитанием, хочу лишь попросить… жениться на Тамаре попозже… месяца через четыре хотя бы.