Фрэнки Ньюмен против Виртуальности - [38]

Не всё так просто! Откуда они взялись? — выскакивают воины султана, тоже, конечно, на верблюдах и несутся следом. Я неистово начинаю лупить своего, он старается, и скорость становится просто опасной. Оглядываюсь назад — сейчас расстояние между нами и преследователями уже не сокращается. Главное — продержаться.

Вот и порт. В стороны шарахаются люди с какими-то тюками на плечах, их крики способствуют тому, что путь перед нами быстро расчищается. Уже видна шлюпка, и мои ребята проворно выскакивают из неё, сталкивают в воду, а затем располагаются в линию, вытаскивая оружие. Пора притормаживать верблюда, но тут я с ужасом понимаю, что не знаю, как это делается! Натянуть уздечку? А вдруг он остановится, как вкопанный, и мы перелетим через его голову? Я принимаю другое решение.

— Придётся искупаться! — кричу я Кларе и, не дожидаясь её ответа, гоню верблюда прямо в море рядом со шлюпкой.

В воде нас с него сбрасывает, я подхватываю Клару и тяну её к шлюпке. А здесь уже нам помогают матросы. Воины султана нас не преследуют, хотя в реальной жизни они бы уж от нас не отстали.

Едва всё успокаивается, забираю у рулевого кафтан, набрасываю на Клару, сажусь рядом и обнимаю. Море, вообще-то тёплое, но мало ли…

Через полчаса мы на борту «Клары». Та, в честь кого назван корабль, возвращает рулевому кафтан.

— Пойду переоденусь, — сообщает она и направляется в каюту.

— Мисс, — с упрёком говорю я ей вслед, — вы ничего не забыли? Стадия-то пройдена!

Она поворачивается ко мне и делает реверанс.

— Не забыла. Просто хотела сделать это позднее, в сухом платье. Но раз, капитан, вы настаиваете…

Она подходит ко мне, и мы целуемся под одобрительные крики, свист и улюлюканье команды, что на их языке означает самые бурные аплодисменты.

4. Фрэнки снова собирается схитрить. Стадия третья (начало)

Из шкиперов громче всех храпит тот, который проверял, не покосилась ли грот-мачта. Из-за него мои запасы табака, реквизированные у Смоука, истощаются быстрее, чем я рассчитывал, потому что посреди ночи приходится выходить на палубу и курить, успокаивая нервы. В такие часы я в своих размышлениях пытаюсь придумать, можно ли извлечь что-нибудь для себя полезное из того, что я узнал, вывалившись из игры. Мы с Кларой шли по внеигровому пространству и потом сумели проникнуть внутрь. Значит, теоретически можно предположить, что если бы мы пошли в другую сторону, то смогли бы попасть и в другую игру. Беда в том, что неизвестно, как далеко она находится, и можно ли до туда хотя бы на самолёте долететь…

Но кое-что это всё-таки даёт. Я точно знаю, что пересечение есть в четвёртой стадии, и если вывалиться из неё, то можно обойти территорию игры — не так уж она велика — и найти другую. Будем иметь это в виду.

Сейчас — утро, и мы, как всегда, стоим возле борта с Кларой. Она уже знает, что плывём в Эфиопию.

— А что нам там нужно? — удивляется она.

Я с трудом удерживаюсь от крепких выражений.

— Понимаешь, у Блейна на разработке игр сидит какой-то кретин. Сделал он несколько сцен с мордобоем и поединками на холодном оружии и решил это как-то обставить. Получилось — «Поиски сокровищ». Вроде как разнообразие какое-то: не в одном месте дерутся, а в разных странах. А как прогнать по ним героя? Вот этот умник и придумал: карта у пиратов, ключ у султана, у эфиопов в пещере нужно прочитать какое-то слово… А то, что всё это — полный идиотизм, ему по скудости интеллекта и в голову не пришло. Ну, посуди: тайник находится в Румынии в замке графа Дракулы, а ключ от него с какой-то стати во дворце султана; висит себе на крючочке в специально для этого отведённой комнате да ещё тигр его охраняет…

Она усмехается.

— Действительно глупо. А слово зачем?

— А его, видишь ли, нужно произнести после того, как повернёшь ключ — иначе тайник не откроется.

Теперь Клара уже искренне хохочет.

— Ужас! И в самом деле полный бред! Ну, а лично мне в Эфиопии что грозит? Султанов-то с гаремами, насколько понимаю, там нет?

— Да, это так, но тебе от этого вряд ли легче. Я — давно когда-то — читал, что в Эфиопии полигамия, и шесть— восемь жён — явление для эфиопской семьи обычное…

— О, Боже!

— … а поскольку, как ты верно заметила, они — не султаны, то живут в обмазанных глиной каменных хижинах…

— Фрэнк, я хочу обратно к султану! У него во дворце очень уютно!

— … конечно, сначала будет нелегко, но лет через тридцать ты станешь старшей женой, и тогда тебе уже не придётся работать от зари до зари, носить за мужем поклажу, когда он кочует, и возводить временный дом, пока он курит и с нетерпением ждёт, когда же ты закончишь…

— Фрэнк, зачем ты ворвался в зал и всё испортил? По-моему, султан собирался сделать мне какое-то заманчивое предложение! А какое у него благородное лицо, ты заметил?

Здесь я тоже бросаю свой тон, и мы оба весело хохочем.

— Ох, мужчины! — покачивая головой, говорит Клара. — Всё-то вам мало! Фрэнк, ты тоже такой? У тебя есть гарем?

Видимо, в моих глазах что-то мелькает, и это не остаётся для неё незамеченным.

— Ну-ка, ну-ка, — весело кричит она, хватает меня за рукава кафтана и разворачивает лицом к себе. — Так, смотреть мне в глаза! Быстро признавайся, сколько у тебя жён?