Фредерика - [9]

Он улыбнулся, заметив, как она прикусила губу, и сказал, открывая свою табакерку:

— Какое же испытание выпало вам на этот раз?

Она широко открыла глаза и смущенно произнесла:

— Мой дорогой Алверсток, о чем вы? Кроме моего подорванного здоровья — вы знаете, я не люблю говорить об этом, — больше ничего! Я исполнила свой долг, и мне пора вас покинуть, а то бедная Генриетта подумает, что у меня начались мои дурацкие спазмы. Она ждет меня в экипаже, так как ни за что не хотела отпускать меня одну. Она так заботится обо мне! Вы все меня совершенно избаловали!

Миссис Даунтри поднялась, накидывая шаль, и протянула ему руку. Но перед тем, как он успел бы пожать, она уронила ее, воскликнув:

— Ах да! Я совсем забыла об одной вещи, которую хотела бы обсудить с вами! Посоветуйте мне, Алверсток. Я в растерянности!

— Я восхищен, Лукреция, — произнес он. — Если я постоянно разочаровываю вас, но вы не разочаровываете меня никогда!

— Как вы любите шутить надо мной! Прошу вас, будьте серьезны. Это касается Хлои.

— В таком случае вам придется извинить меня. Я ничего не понимаю в делах этих школьниц и вряд ли смогу дать ценный совет.

— Ах, вы еще принимаете ее за школьницу! В самом деле, трудно себе представить, что она уже выросла. Но увы, ей уже почти семнадцать. И хотя я не собиралась вывозить ее до следующего сезона, все мне советуют не откладывать это на год. Говорят, здоровье нашей дорогой королевы таково, что с ней все может произойти в любой момент; но даже если этого и не случится, она уже вряд ли сможет давать балы в следующем сезоне. Это, конечно, меня беспокоит, поскольку я должна представить там мою девочку — об этом мечтал бедный Генри, — а королева умрет — этих балов уже не будет. А в Карлтон-хаузе я не буду представлять ее ни за что на свете! Не знаю, как и быть. Даже если герцогиня Глостер заменит королеву — чего, конечно, больше всего хотел бы принц-регент, поскольку она всегда была его самой любимой сестрой, — это уже будет совсем не то. И кто знает, вдруг место королевы займет эта невозможная леди Гертфорд?

Алверсток, который предполагал и еще более непредвиденные обстоятельства, согласился:

— В самом деле, кто знает?

— Я решила, что мой долг вывести Хлою в этом сезоне во что бы то ни стало! — сказала миссис Даунтри. — Я надеялась, что в следующем году заранее подготовила бы все наилучшим образом, но теперь, увы, вряд ли успею. Милое дитя! Когда я сказала ей, что мне придется представлять ее в одном из своих придворных платьев, поскольку такое платье, которое ей хотелось надеть на бал, мне не по средствам, она была так добра и не стала жаловаться, что это тронуло мое сердце! Я не могла удержаться от слез, ведь она такая хорошенькая, что мне хотелось бы показать ее в самом лучшем виде! Но если мне придется выводить ее уже теперь, это не удастся.

— В таком случае я советую подождать до следующего года, — отвечал Алверсток, — утешаясь тем, что если не будет придворных балов, то никто из остальных прекрасных дебютанток не попадет на них.

— Ах нет! Как я могла быть так непредусмотрительна? — возразила она. — Так или иначе, я должна постараться вывезти ее этой весной! Еще и танцы! Но как же это устроить в таком, как у меня… — Она остановилась, как будто внезапная мысль пришла ей в голову. — Интересно, а собирается ли Луиза выводить свою Джейн в этом сезоне? Она немножко конопата, бедняжка, и у нее такая нескладная фигура! Тем не менее, уверена, Луиза сделает все возможное, чтобы показать ее в свете подобающим образом. Правда, она скуповата, и я убеждена, будет экономить каждый пенни, который обязана потратить на это. Однако, — добавила она со смехом, — ходят сплетни, что вы собираетесь давать бал в честь Джейн!

— Неужели? — удивился его светлость. — Но «сплетня — это свирель, на которой играют слухи, ревность, догадки…», а забыл, как дальше. Позвольте заверить вас, дорогая Лукреция, что, если когда-нибудь будут рассылаться приглашения на бал в этом доме, ваши с Хлоей имена не будут забыты. А теперь вы должны позволить мне проводить вас к экипажу, иначе преданная Генриетта, нетерпеливо ожидающая вас, начнет посылать на мою голову проклятья.

— Подождите! — воскликнула миссис Даунтри. осененная новой мыслью. — А что если нам с Луизой объединиться и устроить бал для обеих наших дочерей? Боюсь, моя прелестная Хлоя затмит бедняжку Джейн! Но я думаю, Луизу это не остановит, если она сможет сэкономить на этом. — Она подняла руки в умоляющем жесте и добавила, чудесным образом смешав в своем голосе лукавство и лесть: — Позволили ли бы вы, Вернон, если бы Луиза согласилась на этот план, устроить бал здесь, в вашем замечательном бальном зале?

— Нет, дорогая Лукреция, не позволил бы! — ответил лорд. — Но не огорчайтесь! Луизе все равно не понравился бы этот план, поверьте мне. Да, знаю, я так безобразно и эгоистично поступил, что вы сейчас упадете в обморок. Мне позвать вашу верную Генриетту поддержать вас?

Это было слишком даже для миссис Даунтри. Наградив его взглядом, полным глубочайшего укора, она удалилась с видом музы Трагедии, в образе которой покойный сэр Джошуа Рейнолдс увековечил на портрете миссис Сиддонс.