Фредерика - [125]

— Но о чем вы говорите? — сильно побледнев, спросила Фредерика. — Об этом не может быть и речи!

— Вздор, дорогая, Алверсток хочет жениться на вас! — отрезала Элиза, натягивая перчатки. — Августа сообщила мне об этом в тот день, когда я приехала в Лондон! Она утверждает, что это вопрос решенный. Так же, как и Салли Джерси, и…

— Может быть, ты сделаешь мне одолжение, Элиза, и позволишь самому делать женщинам предложения? — перебил ее лорд с угрожающим спокойствием в голосе.

— Конечно, мой милый братец! Но, умоляю, не бойся попробовать это сделать сейчас и не жди, когда у Фредерики кончатся неприятности! — ответила Элиза с любезной улыбкой. — Чарльз, вы не очень устали, чтобы проводить меня в Сомерсет-хауз на выставку?

— С удовольствием! — тут же согласился он.

— Тогда отправимся скорее.

Она обняла Фредерику.

— Прощайте, дорогая! Завтра я уезжаю из Лондона, так что пожелаю вам счастья прямо сейчас. Чарльз, надеюсь, вы подскажете мне, какой картиной надо восхищаться больше всего?

— Ну и сестры у меня! — проговорил лорд с возмущением, когда за Тревором закрылась дверь.

Чувствуя, что действовать надо осторожно, он сказал задумчивым тоном:

— Конечно, она во многом права. Чертовски права! Я действительно боялся заговорить об этом, пока ваши мысли были заняты Феликсом. Но зачем нам ждать теперь, когда все уладится у этой пары молодых идиотов?

Фредерика будто приросла к полу. Она услышала свой голос, который показался с чужим.

— Это смешно, кузен Алверсток. Мне и в голову не приходила такая абсурдная идея!

— Я слишком хорошо это знаю, дитя мое! — тихо сказал он.

— Я и не думала о замужестве!

— И это я знаю, по собственному горькому опыту! Вы думали о свином желе, дорогая!

— Свиное желе! Ох! — В какой-то момент она готова была расхохотаться. — Не хотите ли вы сказать, что тогда собирались сделать мне предложение?

— Именно это я и хотел сделать, но свиное желе меня сразило.

— Но ведь это желе восстанавливает силы! — сказала она, прежде чем успела сдержать свой непослушный язык.

Она увидела, что он приближается к ней, и отступила назад, быстро говоря:

— Я знаю почему! Вы просто считаете, что это ваш долг — сделать мне теперь предложение, потому что думаете, что скомпрометировали меня, оставшись на ферме Монкс, но уверяю вас…

— Я не оставался на ферме Монкс и, когда вспоминаю, как я старался не скомпрометировать вас, таскаясь каждый день в эту дрянную гостиницу и обратно по отвратительной дороге, то просто поражаюсь вашей неблагодарности, Фредерика!

— Нет, нет, вы были так добры, так благородны! Но вы ведь не хотите жениться на мне, Алверсток! Вы же сами знаете, что не хотите!

— Конечно, не хочу! — ответил он, как можно мягче. — Но раз уже мои сестры, мой секретарь — наглец! — и оба моих старых друга убеждены, как я ни старался пустить им пыль в глаза, что именно это является моей целью, то умоляю вас, Фредерика, примите мое предложение! Я не перенесу такого унижения, если буду отвергнут!

— Нет, ну пожалуйста, не надо! — умоляющим голосом говорила она. — Вы же знаете, в каком я положении! Я должна думать о Джессеми и Феликсе: не могу же я доверить их Гарри! Уж вы-то знаете!

— Я же не прошу вас отдавать их ему. Они с удовольствием проведут с ним каникулы, но, естественно, жить должны с нами. Я, как и мой достопочтенный племянник, считаю, что им необходима мужская рука. Я, конечно, понимаю, что как духовный наставник сильно уступаю Бакстеду. Но зато я им нравлюсь гораздо больше.

— Но я и не собиралась выходить за лорда Бакстеда!

— И совершенно правы, — сказал он. — По тем или иным причинам Джессеми и Феликс недолюбливают его, так ведь? К тому же я очень сомневаюсь, что он смог бы поладить с балукистанской гончей. Нет, я на вашем месте не стал бы выходить за Бакстеда. И даже за Дарси, который вчера сообщил мне, что собирался меня опередить. Он бы не справился с мальчиками.

Веселясь, но в то же время пребывая в необычном смятении, она сказала:

— Вы говорите так, будто я бы вышла замуж ради них! Никогда бы я этого не сделала!

— О, я знаю! Но я также знаю, что вы никогда бы не вышли за того, кто им бы не понравился или не захотел бы жить вместе с ними. Я просто пытался стать для вас самым подходящим кандидатом! И разве мне это не удалось: я их люблю, им со мной тоже интересно. Более того, я так привык к роли их покровителя, что отвергну любую попытку убрать их из-под моего влияния.

Она неуверенно сказала:

— Вы сама доброта, само благородство! Я не знаю, не уверена, почему вы сделали мне предложение: то ли потому, что думаете, что скомпрометировали меня, или, может быть, из жалости, которая совершенно неуместна, но которую, наверное, вы иногда испытывали ко мне…

— Честное слово, Фредерика, вы же знаете, что городите чушь! — дружелюбно ответил он. — Самую несусветную! Я не добрый и не благородный, и я не компрометировал вас, если бы жалел вас, то, значит, считал бы вас очень скучной особой, моя девочка! Но мне никогда не было скучно с вами. — Он взял ее руки в свои и крепко стиснул. — Единственная женщина на свете, с которой мне не было и никогда не будет скучно! Я уже думал, что такой женщины не существует, Фредерика!