Франт 2 - [84]

— Любушка, — ласково начала ее светлость, подливая зварчику жующей ее сиятельству, от чего та чуть не подавилась, — я конечно ценю, что ты так веришь в меня, но желала услышать вовсе не твой безусловно талантливый, но краткий пересказ моих же замыслов, а хотелось бы послушать прогноз и оценку от лица того, кто побывал на месте событий и ознакомился с обстановкой, поэтому, лапушка, соберись и давай поконкретнее, да с деталями, в коих, как ты знаешь, порою может спрятаться… всякое разное.

* * *

Проведя какое-то время в наблюдении за обстановкой и даже несколько раз одергивая себя от уже неоднократно возникавшего желания просто вырубить несколько этих излишне бдительных гвардейцев по периметру, да пройти уже наконец внутрь, я всё-таки дождался нужного и решил действовать хитрее.

Скрываясь за палатками от посторонних взглядов, я наконец выбрал нужную чуть ли не на краю полкового лагеря, для чего опять был вынужден прибегнуть едва не к акробатике, а взрезав в неприметном месте ее стенку, чтобы избежать обнаружения при попытки войти с освещенного входа, юркнул внутрь, где довольно живо переоделся в изрядно подванивающую, но самое главное, гвардейскую форму, да еще и по размеру, что было не просто, с моими-то не сказать что гвардейскими габаритами.

Очень поспособствовало воплощению моего плана то, что с постирушками тут у них более организованно чем у нас в баталии, и вместо того чтоб полусотники, ну или ординарцы для офицеров, сами носили грязное в близлежащий городишко к прачкам, тут такое собирают в одном месте и вывозят возами всё разом. Поэтому будучи уже внутри такого вот сборного пункта и найдя в одном из мешков подходящую гвардейскую форму, прежде чем натянуть ее, я прошелся по изрядно извазюканной в чем-то штанине универсальным техинструментом в режиме своего рода ультразвуковой чистки, затем встряхнул осыпавшиеся частицы, что ранее плотно въедались в волокна ткани, а теперь осыпались словно пыль, и в итоге предстал в виде слегка помятого гвардейца. Точнее предстать-то, да еще и перед бдительным оцеплением, а возможно и патрулям, мне только предстоит, пока же я лишь преобразился.

Всё так же оставаясь незамеченным я вернулся к центру полкового лагеря, и пока никто не видел вынырнул из тьмы, чтобы походкой в развалочку направиться в расположение «своей» гвардейской компании. Когда же между мною и одним из караульных оставалось чуть менее десятка метров, с его стороны прозвучал окрик:

— Стой кто идет! Семь!

— Здорово, Курц, Четыре! Как сам? Льер всё еще мается животом? — негромко, как и положенно, назвал я отзыв, что в суме должен был составить одиннадцать.

Именно такую закономерность я выявил, пока трое гвардейцев, за всё то время что я пролежал в засаде, возвращались в расположение, один из которых, проходя мимо конкретно этого караульного, не ведая того и сообщил мне его имя, а про какого-то бедолагу Льера кто только сегодня не интересовался.

— Проходи живее. У Перчинки скоро обход будет, не хочу чтоб влетело от неё из-за вас, пропоиц проклятых, — и что-то еще с завистью пробухтел себе под нос про везунчиков из гвардейской компании Большекрутской, у которых в отличии от бравых полковых, в подразделении совсем беда с дисциплиной, а также что эти неженки уже все успели упиться от горя по почившей княгине.

Сориентировавшись, я сделал комично суетливый вид якобы пьяненького и убитого горем верного воина безвременно ушедшей в лучший из миров ее светлости, и не задерживаясь проскочил мимо Курца, чтобы поспешить к палатке с маркером входа в данж. При этом я старательно отслеживал данные с дронов дабы избежать встречи с патрулями, с которыми так может и не повезти.

Как ни странно, но оказалось что нужная мне палатка, хотя скорее полноценный шатер, размерами приближающийся к цирку шапито, так вот, принадлежали эти «хоромы» как раз ныне покойной княгине. Попасть внутрь как-то иначе, чем уже проверенным способом, не представлялось возможным из-за почетного караула на входе, поэтому переждав пока минует очередной патруль, я взрезал полотно стенки, а затем и шелк внутреннего убранства, ну и оказался-таки в темноте одного из внутренних отделений, где вот неожиданность, и лежало тело ее светлости. Некомплектное, как можно догадаться. Мда уж.

Но не долго сокрушаясь и виня себя в том, я с упоением принялся за мародерку… эм, в смысле сбор трофеев. Это ведь я ее того, вот и нечего тут, Костя, сопли распускать.

Пусть я и воспитан так, что завладение чужим, а особенно, о ужас, безобразным образом снятым с мертвого тела — это однозначно неблагородно, бесчестно и вообще мерзко, однако я и за жизнь уже повидал многое, отсеяв так сказать, детские иллюзии, да и свое понимание с определенными рамками как никак образовались. В конце концов я ж не зубные коронки выдираю у собственноручно убиенных гражданских и не исподнее стягиваю чтоб барыжить им потом. Я беру лишь то, что можно сказать, взял с боя и которое сослужит мне пользу, поэтому термин мародерство тут, на мой взгляд, неприменим.

Оу, а это у нее Охранитель? Великолепно, просто отлично. Такую штуковину, конкретный образчик которой был в виде непримечательного серебряного медальона размером с пятак из детства, правда толще раза в два, да с самоцветиком посередине и на прочной цепочке, я давненько мечтал заиметь. Ведь я еще помню, как был вынужден продать такой же, снятый с Синеводской, чтоб было чем оплатить учебу в академии, а после нигде и ничего подобного не попадалось чтобы прикупить, да и позже, когда я слегка «поехавший» покидал место прихрамовой резни, то даже не подумал в том моем состоянии «полутать» тела как минимум двух командорш ну и прочих, где определенно смог бы обзавестись чем-то подобным, не говоря уж о всяких там прочих ништяках боевой группы здешней спецуры.