Франсуаза, или Путь к леднику - [44]

Знаешь, я даже позавидовал им, их умению радоваться пустякам, устраивать праздник себе. Ощущение: сейчас затанцуют и запоют, как всегда бывает в индийском кино.

Привели даже домашних животных: лошадей с высокими седлами и черных яков.

Стоило выйти из джипа, как подошли к нам двое и предложили купить шафран. Один достал маленький полиэтиленовый пакетик, содержащий субстанцию цвета… ну, понятно, шафрановый цвет. Нам не нужен шафран, сказал Командор, но, может, есть что-нибудь, кроме шафрана? Конечно, есть. Ему предложили попробовать на вкус, чтобы убедиться в высоком качестве товара. Он попробовал, хотя и не знал, как это смолистое вещество обязано себя вести во рту. Купил.

Наконец удается тронуться – спускаемся по серпантину, вереница машин (видно сверху) растянулась на километры…

……………………………………

Долина Куллу, Рерих и все такое… Отсылаю к путеводителям, заходи на сайты по теме. Я пас. К тому же ты почему-то на этой стороне перевала определенно ко мне возвратилась (не знаю, надолго ли), так что здравствуй, подруга, ты все знаешь не хуже меня, а я помолчу.

27

Рано утром позвонил художник Бархатов:

– Андрюша, у вас есть лопата?

– Совковой нет, – ответил Адмиралов спросонья.

– Нам не нужна совковая. Обыкновенная, штыковая.

– Туристская лопатка есть. Вроде саперной.

– Отлично, – сказал Бархатов. – У меня горе большое. Мачо умер.

– Соболезную, Петр Никифорович, – сказал Адмиралов.

– Андрюша, а может, у вас ненужная сумка имеется?

– Пожалуй, найду, – отвечал Адмиралов, проходя в прихожую. – В крайнем случае куплю по дороге.

– Нет-нет, я уж как-нибудь сам сумку куплю.

Но Адмиралов уже открыл дверь в кладовку:

– Да у меня есть, не надо. Когда приехать?

– А вы свободны? Это вам не слишком в тягость будет? Знаете, с козликами разобрался наконец. Прыг, Скок… Вам, думаю, понравится.

– Не сомневаюсь, Петр Никифорович. Перекушу и поеду.

Перекусил и поехал.

Адмиралов застал Бархатова в полной готовности. В прихожей на полу лежал сверток, плотно обмотанный веревкой. От необходимости глядеть на труп собаки Адмиралов, к его облегчению, был освобожден. Правда, он засомневался, влезет ли сверток в сумку так, чтобы застегнулась молния, – по всему видно, хозяин тряпок не жалел, когда закутывал тело своего любимца.

Бархатов стал упаковывать в сумку, ему не нравилось, что Адмиралов видит.

– Посмотрите, там в комнате картинки на столе.

Адмиралов прошел посмотреть в комнату. Картинок Бархатов нарисовал порядком – с вариантами. Новый мотив: на некоторых появилась лохматая собачка. Рядом с Борей и рядом с Андрюшей. Наверное, Бархатов рисовал ее, когда она заболела. Адмиралов подумал, что собачка – лишнее, нет у него в стихотворениях ни одной собачки, но ничего не стал говорить. Вернулся в прихожую.

– Ну вот, – подвел итог Бархатов. – В последний путь.

– А не лучше ли, когда стемнеет?

– Я знаю место, там можно.

Они вышли на улицу, светило солнце, Адмиралов нес лопату, а Бархатов сумку.

Улица была перпендикулярна каналу, на другой стороне канала возвышалось громоздкое здание бывшего универмага, памятник эпохи конструктивизма. Четверть века назад в универмаге случился пожар, и с тех пор здание никак не использовалось. Не так давно здесь решили устроить что-то вроде реконструкции, и, чтобы не были со стороны видны масштабы перестройки, историческое здание по всему фасаду от цоколя до крыши закрыли огромными щитами, украшенными не чем-нибудь – полноростными изображениями балерин. Адмиралов и Бархатов шли сейчас в противоположном направлении, показав балеринам спины, но Адмиралов не мог удержаться, чтобы не оглянуться. Зрелище было величественное. Две балерины-великанши возносились в торце улицы, они были выше домов по обе стороны Заозерной, выше всех промышленных строений и сооружений, включая старинный газгольдер, похожий на гигантскую пудреницу, и только, может быть, вровень были с кирпичной трубой, что торчала ближе к Обводному каналу. Они были наизготовку. Казалось, они сорвутся с места сейчас и, пролетев над головами Адмиралова и Бархатова, преодолеют всю Заозерную улицу в три прыжка. Не для того ли они здесь, эти гигантские балерины-лебеди с Лебединого озера, чтобы оправдать название улицы – Заозерная? Ну нет тут нигде, хоть тресни, никаких озер.

Адмиралов захотел отвлечь Бархатова от печальных мыслей, поэтому спросил:

– Петр Никифорович, почему улица – Заозерная?

– В честь сопки Заозерная, – пробормотал Бархатов.

– Какой еще сопки? Нет у вас тут ни сопок, ни озер.

Бархатов молчал. Адмиралов подумал, что за сопку могла бы в прошлом сойти, ну скажем, куча угля на каком-нибудь из местных предприятий. Поскольку старик Бархатов молчал, Адмиралов сказал:

– У меня правое плечо и спина. Так что извините, что не помогаю. Но я могу левой рукой за лямку взять.

– Нет, спасибо, – ответил Бархатов. – Вы «озеро Хасан» когда-нибудь слышали? Не слышали – «бои у озера Хасан»? Тридцать восьмой год. Дальний Восток. Конфликт с японцами. Главные бои были за сопку Заозерная. Там в лобовой атаке наших до чертиков полегло. Вот почему Заозерная. Нет, спасибо, это мой груз.

– Надо же, – сказал Адмиралов.