Франсуаза, или Путь к леднику - [37]

Петр Никифорович снова подошел к форточке и закурил «беломорину».

– Вот какая требовательность была!

Адмиралов молчал.

– Если вам все равно, что с вашей книгой сделают, отдайте на откуп компьютерным рукоблудам. Будет у вас как у всех – будут детишки унифицированные, а-ля Дисней, без намека на индивидуальность… а про козликов даже и говорить не хочу. А я тогда руки умою. Просто жаль, жаль, что нетривиальные стихи будут испорчены.

Старый художник пускал дым в окно и помогал ему рукой клубиться в нужном направлении.

Адмиралов молчал. Он знал, что у Бархатова уже лет десять не было заказов. И вот вспомнили о старике ввиду его юбилея. В издательстве сказали ему: Петр Никифорович, это первая книга у автора, постарайтесь, как вы умеете, а мы вас не торопим, работайте, как считаете нужным. Адмиралову же сказали: вот вам корифей, мастер, ас, живая легенда, вам очень повезло. Юбилей корифея давно прошел, общественностью не замеченный, а он все работал и работал. Знал, наверное, что больше заказов не будет.

– Но в одном вы меня убедили. Андрюша не обязан быть похожим на вас.

– Андрюша никому и ничем не обязан, – угрюмо произнес Адмиралов, задетый за живое монологом художника.

– А как быть с козликами? – спросил Петр Никифорович, не пожелав распознать в реплике Адмиралова нотки досады. – Почему бы Андрюше и Боре не следить за козликами издалека? Рисунок только с одними козликами в этой книге будет казаться неполным.

– По-моему, у вас получились хорошие козлики, самодостаточные.

– А вот как раз и не нужна самодостаточность, нужна здесь опосредованность!.. Чтобы не возникало вопросов, почему в книжку про Андрюшу и Борю вторгаются посторонние персонажи.

– Это козлик Прыг и козлик Скок посторонние?

– Не только. Франсуаза еще.

– А чем вам не нравится Франсуаза?

– Мне нравится. Но всех посторонних мы дадим на рисунках опосредованно – через Андрюшу и Борю. Вот какую я предлагаю концепцию.

– Все в ваших руках, Петр Никифорович, – сказал Адмиралов. – Только потом вам еще придет что-нибудь в голову. И так без конца.

– Мы в поиске, Андрюша, мы в поиске.

Художник отошел от окна и вернулся за стол. Он еще не докурил, вместо пепельницы, которой у него не было, он использовал спичечный коробок (благо зажигалками он никогда не пользовался).

– Франсуаза, – произнес задумчиво Бархатов. – Образ ее пока не найден. Все не то, не то, не то…

– А мне нравится, – сказал Адмиралов.

– Не то, Андрей! Вы сами-то какой ее представляете?

– Визуально я ее не представляю. Но я чувствую.

– Может, ну ее… может, в другую книгу?

– Нет.

– Простите, что я редакторские советы даю, но вы сами видите, какие сегодня редакторы. Сомневаюсь, что вам дадут верный совет. Все деградировало, все!.. Как это вы еще в себе гуманизм сохранили?.. Вот загадка.

Адмиралов неожиданно ощерился:

– Какой еще гуманизм? С чего это я гуманист?

– Поймите, – взмолился Бархатов, – без Франсуазы только лучше будет. Ну ее.

– Нет, – твердо сказал Адмиралов.

Бархатов сдался:

– Ладно. Не спорю. Может, это выстраданный образ – откуда мне знать. Ваше авторское право. Будем работать, искать. Мачо, бам!

22

Две-три пули мог схлопотать Адмиралов этим предпраздничным вечером – тяжелый бы подарок был Дине к Женскому дню.

Что до традиционных, обычных подарков, случались ли они или же не случались, Дина к ним относилась очень спокойно или делала вид, что спокойно относится. Беспокоен тем вечером был Адмиралов – с того и началось, что пошел он жене за подарком. Он бродил по этажам торгового центра и не находил себе утешения: Адмиралов понимал, что не способен осуществить выбор. Несметность ассортимента томила душу, напоминая о бесконечности, причем дурной, и каждый взгляд на витрину отравляла мысль о тщете. От печальной души Адмиралова были в равной мере фатально отчуждены все продаваемые предметы – только разве будет это подарок без ее-то, без души-то, частички? А ведь на альтернативный гендерный праздник, на День защитника Отечества нашего, Адмиралов получил от жены вполне полезный подарок – ортопедическую подушку. С точки зрения Дины, возможно, этот нужный предмет означал значительно большее, чем просто подарок на 23 Февраля, потому что касался отношений мужа ее с Франсуазой. Но Адмиралов не хотел думать об этом.

Идея оплатить жене телефон пришла в голову Адмиралову, когда он, уже отчаявшись подарок найти, выходил из торгового центра. Глядь, на выходе платежный терминал – вот что взгляд привлекло ядовито-кислотной окраской.

В то время оплата телефонных услуг осуществлялась разными способами и, в частности, посредством так называемого платежного терминала – металлического ящика, высотой примерно по грудь взрослого человека. С точки зрения потребителя, ящик помимо того, что был ящиком, обладал еще монитором с, так сказать, сенсорным дисплеем и двумя бесхитростными щелями – щелью купюроприемника и щелью выдачи чека. Адмиралов не помнил номер телефона жены – на практике он звонил ей, обращаясь к имени «Дина», которое высвечивалось на его мобильнике. Чтобы узнать номер Дининого телефона, Адмиралов на своем мобильнике под именем «Дина» выбрал значение «инф», – и номер телефона жены немедленно предложил себя вниманию Адмиралова. Теперь, следуя установленному порядку, Адмиралов нажимал на нужные кнопки сенсорного дисплея платежного терминала, вводя узнанный номер телефона жены, подлежащий оплате. Потом он, преисполненный чувства ответственности, сверял номер сетевого телефона жены, набранный им на дисплее платежного терминала, с исходными цифрами на своем мобильнике, справедливо полагая их истинными. Наконец Адмиралов предъявил деньги купюроприемнику. Терминал заурчал и благополучно поглотил денежку. Это означало, что подарок сделан.