Франсуа Рабле. Его жизнь и литературная деятельность - [5]

Такая разносторонность занятий была в духе того времени. Отдельные отрасли знания еще не достигли той степени разработки и специализации, какой они отличаются теперь. Количество опытов и наблюдений было крайне скудным, самые приемы и способы производства их находились в зачаточном состоянии; ученых интересовало не подробное исследование того или другого частного вопроса, а общие положения, общая система знаний, и каждый отдельный факт служил только для иллюстрации общего положения.

Кроме кружка гуманистов, группировавшегося вокруг епископа Мальзе, другой подобный же кружок, где Рабле был также своим человеком, образовался возле Гильома Дю Белле в Ланже. Эти кружки поддерживали самые деятельные связи друг с другом и с другими подобными же кружками во Франции, Германии и Италии; члены их вели между собою переписку, обменивались книгами и рукописями, пользовались каждым случаем для личных бесед. Среди опустошительных войн, разорявших государства Западной Европы, среди жестокого фанатизма, при помощи которого католичество пыталось защищать свои колебавшиеся основы, эти кружки гуманистов, космополитов по политическим убеждениям и веротерпимых до индифферентизма по религиозным, являлись светлыми оазисами, в которых укрывались свободная мысль, научное исследование, дух смелой критики.

ГЛАВА II

Монпелье. — Вступление. — Курс. — Поездка в Париж. — Неправдоподобный анекдот. — Театральные представления. — Поездки в Тигры. — Первые сочинения. — Лион и типографии. — Письмо к Эразму Роттердамскому. — Связи с кружком Маргариты

Спокойная, привольная жизнь во дворце епископа Мальзе ненадолго удовлетворила Рабле. Занятия естественными науками возбудили в нем желание прослушать курс медицины и с этой целью он отправился в Монпелье, медицинский факультет которого пользовался в то время заслуженной известностью. О пребывании его в этом университете сохранилось несколько более или менее правдоподобных рассказов. Говорят, что при самом поступлении своем он сразу выделился из общего уровня слушателей. Приехав в Монпелье, он в тот же день отправился в университет. Там происходил в это время публичный диспут о лекарственных свойствах некоторых трав. Рабле приготовился скромно слушать, но некоторые тезисы диспутантов показались ему несогласными с новейшими открытиями науки, самое ведение диспута раздражало его своею вялостью и мелочной придирчивостью. Он стал явно выказывать признаки нетерпения. Декан факультета заметил их, обратил внимание на почтенную наружность вновь прибывшего слушателя («personae majestas», как называет его Антуан Леруа, писавший о нем в XVII столетии), узнал имя его, уже успевшее приобрести известность в ученом мире, и предложил ему принять участие в диспуте. Рабле сначала отказывался, говоря, что не решается мешаться в спор ученых докторов, но после усиленных просьб согласился говорить и высказал свое мнение по поводу вопросов, подлежавших диспуту. Речь его была так блестяща и красноречива, он выказал такие глубокие познания о жизни и свойствах растений, такие широкие взгляды на природу вообще, что вся аудитория пришла в восторг. Диспутанты, забыв свои разногласия, дружно приветствовали его громкими рукоплесканиями. Рабле провел в Монпелье около двух лет в роли студента и в то же время лектора. В архивах Монпельевского университета сохранились записи от 16 сентября 1530 года, в которых значится, что «Франсуа Рабле из Шиннона поступает на факультет для изучения медицины под руководством достославного доктора медицины Широна (Schyron) и обязуется подчиняться всем статутам вышеупомянутого факультета», а запись от 1 ноября 1530 года отмечает, что тот же Франсуа Рабле получил звание бакалавра. Занимаясь под руководством медиков Монпелье, Рабле и сам читал лекции, на которые сходилась многочисленная блестящая аудитория. Краеугольными камнями медицинской науки того времени считались сочинения Гиппократа и Галена. «Одна запятая, прибавленная, зачеркнутая или не на месте поставленная, может стоить жизни нескольким тысячам людей», — пишет Рабле об этих книгах. А между тем при переписке и перепечатке их вкрались многие ошибки, значительно искажавшие текст. Рабле основательно изучил их еще до своего приезда в Монпелье; ему удалось заполучить древнюю рукопись, на основании которой он исправил погрешности, вкравшиеся в общераспространенное издание «Афоризмов» Гиппократа. В своих лекциях он пред ставил подробные комментарии как этой книги, так и «Ars parva» Галена.

Серьезно занимаясь наукой, бакалавры и профессора Монпельевского университета не пренебрегали и развлечениями. Ни клубов, ни общественных театров в то время не существовало. Первые заменялись дружескими беседами у того или другого гостеприимного амфитриона; чтобы пользоваться драматическими представлениями, любители должны были сами заботиться об устройстве их. И вот важные докторанты и ученые члены факультета затеяли дать представление, не только не имевшее ничего общего с наукой, но, напротив, представлявшее в комическом свете людей их профессии — врачей. Душою предприятия был Рабле: он сам сочинил или, вернее, переделал с итальянского пьесу и сыграл в ней одну из главных ролей. Пьеска эта, послужившая впоследствии Мольеру канвой для его «Le medecin malgre lui»,