Франсиско Франко: путь к власти - [49]

Но Франко не мог не понимать, что за парадным фасадом торжеств громоздятся проблемы, разрешение которых остро необходимо и требует неимоверных усилий. Опустошенные города и деревни Испании, катастрофически низкое промышленное производство, развал на транспорте, значительные людские потери, — все это было налицо. Количество человеческих жизней, унесенных войной, исследователи оценивают по-разному. Однако легендарная цифра в 1 млн человек большинству из них представляется завышенной. Согласно данным, приводимым Р. Саласом Ларасабалем, количество убитых с обеих сторон определяется в 300 тыс. человек. Из них более 100 тыс. погибло непосредственно в ходе военных действий, более 100 тыс. стали жертвами политических репрессий (причем республиканцы действовали в этом вопросе более энергично). К 300 тыс. следует добавить примерно 25 000 иностранцев, воевавших в составе обеих армий и около 160 тыс. испанцев, причиной гибели которых были сопутствующие войне факторы: эпидемии и голод. Кроме того, страну покинуло около 162 тыс. человек, бывших бойцами республиканской армии и им сочувствовавших, т. е. тех, кто мог ожидать преследований со стороны победителей.

Материальные потери полностью учесть не удалось, но очевидно, что они были весьма значительными и весомыми для небогатой страны. Самые общие цифры, дающие представление о масштабах послевоенной разрухи, содержат следующие данные: в 192 населенных пунктах было разрушено 60 % зданий; подвижной состав железных дорог уменьшился на 40 %, уничтожено множество мостов и прочих дорожных сооружений. Несколько меньше, но вполне сопоставимы, были разрушения в других отраслях народного хозяйства. Особенно глубоким и ощутимым был кризис в аграрном секторе, а ведь Испания оставалась сельскохозяйственной страной. Резко сократилось производство сельскохозяйственной продукции, дефицит которой немедленно сказался на жизненном уровне населения.

Ситуация усугублялась наличием в некоторых районах страны партизан-республиканцев, в силу различных причин не покинувших пределы Испании и готовых продолжать вооруженное сопротивление новыми методами.

Немаловажно было и то, что ослабло единство в блоке самих традиционалистов, прежде объединенных борьбой с общим врагом. Слишком уж пестрым был состав лагеря националистов, и слишком по-разному им виделось будущее страны. Такими были условия, в которых генералиссимусу-диктатору пришлось начать возводить здание новой Испании.

Совокупность вышеприведенных факторов несла в себе серьезную угрозу существованию режима. Франко завоевал Испанию, теперь надо было заставить ее примириться с этим. После того как эйфория первых мирных дней сменилась недовольством скудностью жизни, непомерной даже для непритязательных в быту испанцев, на первый план выдвигались проблемы социально-экономические. Эти проблемы способны были взорвать общество изнутри.

Необходимо отметить, что в отличие от многих своих сподвижников Франко едва ли имел строго определенную концепцию государственного строительства. Абстрактное теоретизирование его мало интересовало, В отличие от большинства «вождей» своего времени он не стремился к созданию новой идеологии. Его политические воззрения не выходили за рамки, свойственные прагматичному обывателю и здравомыслящему военному. По мнению людей, его окружавших, «Франко был скорее человеком дела, чем догматиком, ему проще было решать проблемы повседневности, нежели менять мироустройство, однако впоследствии ему удалось справиться с самыми масштабными задачами».[9]

Юношеское увлечение национальной историей позволило каудильо составить собственное представление о том, что хорошо или плохо для страны. Он полагал, что испанская нация сформировалась и достигла своего могущества в период правления «католических королей» Фердинанда и Изабеллы, оказавшихся последними испанцами по крови на испанском престоле. Их образы и деятельность воспринимались Франко за образец национальных правителей. Поэтому он склонен был подчеркивать, что установленный его усилиями режим, называемый «интегральным национализмом», состоит в ближайшем духовном родстве с системой, сложившейся в те славные времена завершения Реконкисты. Собственную деятельность он воспринимал закономерным продолжением трудов королей Кастилии и Арагона, сумевших объединить под своей властью почти весь полуостров и создать сильную Испанию. Для своей страны Франко признавал право на существование лишь одного идеологического течения — кастильского национализма. Все прочее он в публичных выступлениях называл «прогнившей демократией», с которой боролся и над которой восторжествовал.

Наряду с культом национализма в массовое сознание активно должна была внедряться мысль о превосходстве общества, устроенного по принципам казармы. В своей военной практике Франко убедился в преимуществах такой модели, предельно простой, прочной, устойчивой и легко управляемой. Ему казалось, что в условиях острейшего и затяжного кризиса, переживаемого страной, максимальное внедрение в жизнь общества армейской ыодели поможет быстрее преодолеть трудности.