Франсиско Франко и его время - [14]

10 мая в «Хрустальном дворце» мадридского парка Ретиро президентом Республики был избран М. Асанья — враг армии, как полагали многие военные. Еще один стимул к ускорению подготовки заговора.

Франко было известно, что первоначально мятеж был назначен на 24 июня. За день до этого предусмотрительный генерал направил главе правительства Касересу Кироге письмо, в котором с напускным негодованием выступал в защиту «чести мундира». «Лгут те, — писал генерал, — кто изображает армию враждебной республике. Вас вводят в заблуждение те, кто, преследуя свои темные цели, разглагольствуют о мнимых заговорах. Дурную услугу оказывают родине те, кто превратно истолковывает заботу, достоинство и патриотизм командного состава армии, изображая эти качества как признаки заговора и враждебности» [46]. В приближающейся катастрофе, по его мнению, виноваты были иные силы, силы анархии, и генерал заклинал премьер-министра принять безотлагательные меры по ее предотвращению.

Имя Франко в эти тревожные дни все же не было многим известно, на авансцене истории внимание общества было привлечено к иным лицам — к X. М. Хилю Роблесу и X. Кальво Сотело.

После прихода Гитлера к власти в Германии Хиль Роблес не упускал случая противопоставить свое движение германскому нацизму и итальянскому фашизму. Выступая в Эскориале в апреле 1934 г., он сказал: «Я не боюсь, что в Испании это национальное движение вступит на путь насилия. Я не допускаю, что национальные чувства, как это имело место у иных наций, будут стремиться к возрождению языческого Рима или мрачным восхвалениям расы… Мы — армия граждан, но не армия, которой нужны форма и парады» [47]. В июне 1936 г., когда деятельность кортесов была парализована обструкцией правых, в своих речах глава СЭДА Хиль Роблес употребил все свое красноречие для доказательства нежизнеспособности существующей Республики и неспособности правительства руководить страной. 16 июня Хиль Роблес обратился с внеочередным запросом к правительству Республики по поводу общественного порядка. Он заявил: «Государство может жить при монархии или при Республике, с парламентарной или президентской системой, под властью коммунизма или фашизма. Но оно не может жить в состоянии анархии. Сегодня же Испания во власти анархии. И мы скоро будем присутствовать на панихиде по демократии». И привел своеобразную статистику «преступлений» Народного фронта, утверждая, что за 5 месяцев его существования было разрушено полностью 169 церквей, частично повреждено — 257, убито 269 человек, ранено — 1879, совершено вооруженных ограблений — 161, проведено 113 всеобщих и 228 локальных стачек, взорвано 146 бомб. При этом Роблес не счел нужным уточнить, какая доля в этих преступлениях падает на фалангу и правых [48].

Речь Хиля Роблеса позднее многие рассматривали как своего рода попытку «идеологически» обосновать необходимость государственного переворота 18 июля 1936 г.

Кальво Сотело, правая рука покойного диктатора М. Примо де Риверы, его министр финансов, был главой и создателем «Национального блока». О его устремлениях достаточно определенное представление дают выдержки из его «Манифеста», которые были опубликованы в испанской прессе в декабре 1934 г. Весь документ цензура не сочла возможным допустить к публикации.

Авторы «Манифеста» объявляли парламентарно-конституционную систему «антииспанской по духу и букве», высказывались за корпоративный принцип организации экономической жизни, провозглашали своим идеалом «новое интегральное государство», основанное на принципах «единства, преемственности, иерархии, компетенции, корпоративизма и религиозности», способное покончить со стачками, локаутами и «антигосударственным тред-юнионизмом» [49].

Среди подписавшихся были все депутаты кортесов от «Испанского возрождения», карлисты, один член СЭДА, а также бывшие министры периода диктатуры Примо де Риверы, группа «Испанское действие». По социальному составу, согласно анализу английского историка Робинсона, это были бизнесмены, банкиры и иные владельцы крупной собственности, адвокаты, инженеры, несколько академиков, писатели и среди них весьма известный Бенавенте. В исполнительный комитет вошли три монархиста, сторонники Альфонса XIII и два карлиста. «Национальный блок» был элитарной организацией, своего рода «мозговым трестом» испанской экономической правящей верхушки. Необходимую массовую базу, исполнителей Кальво Сотело надеялся обрести при помощи союзов с родственными по духу правыми группировками.

На первых порах попытки привлечь фалангу, фашистские устремления которой были близки к авторитарным построениям самого Кальво Сотело, не привели к успеху. Честолюбивому Примо де Ривере, претендовавшему на особую роль в жизни страны, не понравились планы истинных властителей Испании — воротил финансового капитала и латифундистов — отвести фалангистам второстепенную роль боевиков реакции, а затем исключить ее из тех сил, которым должна была принадлежать политическая власть после свержения Апрельской республики.

Нежеланием смириться с отводимой фаланге вспомогательной ролью объясняется отсутствие ощутимого результата встречи X. А. Примо де Риверы с Кальво Сотело в Париже в марте 1934 г., резкие, на грани оскорбления эпитеты, которыми награждали фалангисты деятелей «Национального блока», и как результат — скудость денежных субсидий, оказываемых время от времени деятелями испанского финансового мира: банкирами-традиционалистами Бильбао, мультимиллионером Хуаном Марчем, маркизом Элиседа и др. Фалангисты жаловались, что этих субсидий едва хватало на приобретение оружия и экипировку, издание пропагандистской литературы, оплату налогов.