Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки - [2]

На все руководящие административные и церковные должности в колониях назначались, как правило, испанцы. Часто должности покупались. Любой чиновник таким образом надеялся за время своего пребывания в колониях не только вернуть себе деньги, затраченные на покупку своего поста, но и сколотить солидный капитал, после чего он или возвращался в Испанию, или оставался в колониях, где приобретал земли и другое недвижимое имущество.

Креолы, потомки испанцев, уроженцы колоний, часто смешанных кровей, не допускались к высшему колониальному управлению, и это вызывало у них озлобление и неприязнь по отношению к Испании и испанским властям.

Индейцы находились в подчинении у помещиков и церковников, работали на рудниках, выполняли другие повинности. Формально они считались, свободными, в действительности же полностью зависели от произвола помещика, который бесконтрольно распоряжался не только их землей, по и ими самими. Таково было положение как в светских, так и в церковных поместьях. Вся колониальная экономика основывалась на неограниченной эксплуатации индейского труда, на грабеже и обмане многомиллионного индейского населения. На еще более низкой ступени находились негры-рабы, которых стали ввозить для работы на плантациях в тех особенно районах, где индейское население вымерло или отсутствовало или где по уровню своего развития не было приспособлено к плантационному труду и работе на рудниках.

Главными колониальными центрами являлись: на севере — Мехико — столица вице-королевства Новая Испания и на юге — Лима — столица вице-королевства Перу. И там, и тут до конкисты существовали наиболее развитые индейские государственные образования — «империи», как их называли испанцы, и были сосредоточены большие массы индейцев.

Кроме того, и в Мексике, и в Перу находились самые богатые разработки драгоценных металлов — золота и серебра, главные объекты вожделения испанских колонизаторов. Со временем стали приобретать большое экономическое и стратегическое значение и другие районы: Новая Гранада с центром в Боготе, где развивалось сельское хозяйство, Буэнос-Айрес, где получило развитие скотоводство, Гватемала, где стали добывать драгоценные металлы. Эти районы в XVIII в. получили статус вице-королевств.

Венесуэла или, как ее тогда называли, Материковый берег — Коста де Тьерра фирме — являлась военным округом, входившим в состав вице-королевства Новая Гранада. Это был хотя и слабо населенный, но богатый район. В нем проживало во второй половине XVIII в. всего около 1 млн. человек. Здесь были свои особенности. Экономика района находилась в руках трех десятков богатых креольских семей, прозванных мантуанцами, ибо только женщины из этих семейств по существовавшему обычаю имели право носить испанские мантильи. Мантуанцев также в насмешку называли «большими какао», так как они владели плантациями этого продукта, спрос на который в Европе заметно вырос в XVIII в. Заносчивые и спесивые, они свысока смотрели на другие сословия.

Наиболее богатые представители креольской аристо-

кратии покупали себе и своим потомкам у испанской короны дворянские титулы — графов, князей и маркизов — и очень гордились ими. Своих детей они посылали учиться в Мадрид, где их принимали при дворе. Заискивающие перед испанской короной креольские аристократы тем не менее считали испанских колониальных чиновников узурпаторами, а себя законными хозяевами колоний, которые были завоеваны их предками.

В руках мантуанцев были сосредоточены богатые скотоводческие хозяйства, кофейные плантации и плантации индиго, добыча драгоценных металлов. В их хозяйствах работали десятки тысяч негров-рабов.

Зато торговля находилась всецело в руках испанцев. Оптовая — у монопольной Гипускоанской (баскской) компании, розничная — главным образом у выходцев с Канарских островов. Креолы постоянно враждовали с испанцами и канарцами, считая, что те лишают их законных доходов, понижая цепы на их продукты и вздувая цены на импортные товары.

Испанские колониальные власти пытались заручиться поддержкой мантуанцев, предоставляя им различного рода права и привилегии. К этому вынуждало испанцев стратегическое месторасположение Венесуэлы, обращенной к Карибскому морю, на островах которого обосновались традиционные враги и соперники Испании — Англия, Франция и Голландия. Пираты этих стран рыскали вокруг берегов Венесуэлы, нападая на испанские корабли, грабя портовые города или промышляя в мирное время контрабандой при содействии тех же креолов. В Венесуэле всегда существовала опасность иностранного вторжения. Поэтому местные испанские власти предпочитали без особой нужды не обострять отношений с креолами, лишившись поддержки и участия которых было трудно обеспечить безопасность этих земель от посягательств со стороны соперников Испании.

Колониальное общество напоминало своеобразную сословную пирамиду, основание которой составляли бесправные рабы-негры и столь же бесправные, хотя и считавшиеся вольными людьми, индейцы. Ступенькой выше находились те, в ком была примесь испанской крови — метисы и мулаты, еще выше — белая или почти белая беднота: пастухи, мелкие крестьяне, ремесленники; над ними — белые уроженцы колоний — креолы и испанцы — мелкие и крупные торговцы; затем шла креольская аристократия — потомки конкистадоров — «большие какао». Последние верховодили в находившихся под наблюдением испанских властей городских самоуправлениях — ка-бильдо, занимали командные должности в ополчении — милиции, которая была создана для охраны колоний от набегов пиратов и налетов англичан, голландцев, французов — исконных врагов Испании.