Французский связной - [29]

Через несколько часов, в 18. 45, Франсуа Барбье вышел из лифта в черном теплом пальто с меховым воротником, миновал вестибюль и, спустившись по лестнице, оказался на продуваемой ледяным ветром Седьмой Авеню. Большое электрическое табло в нескольких кварталах отсюда, на Таймс-Сквер показывало +10 градусов[12]. Сопровождаемый Игэном, он торопливо перешел Бродвей и направился вниз к Сорок седьмой улице, где повернул к отелю «Эдисон».

Жан Жеан ждал его в вестибюле, укутанный в серое пальто и шарф, держа в руке уже знакомую черную трость. Примостившимся за конторкой коридорным оказался Сонни Гроссо, его печальные карие глаза ничего не упускали из виду. Человек, небрежно развалившийся на стуле в глубине вестибюля и читающий газету, был федеральным агентом Фрэнком Уотерсом. Даже не моргнув глазом, Эдди Игэн медленно прошел по холлу и остановился у газетного стенда, изучая стойки с журналами и последними выпусками газет. После краткой беседы Жеан и Барбье вместе вышли на Сорок шестую улицу и отправились на запад к реке Гудзон. Сонни скинул гостиничную униформу и надел пальто. Три детектива поодиночке вышли из отеля. Было начало восьмого вечера.

Иностранцы не спеша прошлись по темному и уродливому Манхэттенскому Вест-Сайду, когда-то именовавшемуся Дьявольской кухней, а теперь превратившемуся в скопище разваливающихся бараков, складов, автостоянок и гаражей. Им потребовалось пятнадцать минут, чтобы пройти пять длинных кварталов от отеля до Двенадцатой Авеню, широкой, мрачной магистрали, идущей вдоль реки, прямо под эстакадой Вест-сайдского хайвэя. Эта магистраль служит выходом к причалам большинства важнейших морских грузопассажирских линий. На углу Двенадцатой Авеню и Сорок шестой улицы Жеан и Барбье остановились, пристально глядя на красу и гордость американского пассажирского флота – лайнер "Юнайтед Стейтс", который незадолго до того пришвартовался к причалу.

Эти два канадца или француза, или кто они там были, стояли на углу, обдуваемые ледяным ветром с реки, засунув руки в карманы, пританцовывая от холода. Так они простояли больше полуторых часов. Причал, находившийся на другой стороне Двенадцатой Авеню, сначала представлял собой настоящий бедлам из-за пассажиров, хлынувших с судна, носильщиков, манипулирующих горами багажа, гудящих клаксонами такси и частных авто, пытающихся как можно ближе подъехать к воротам порта. Но в течение получаса поток пешеходов и транспорта почти иссяк, и лишь эти двое чего-то ждали на противоположном углу.

Замерзшим детективам – Сонни на выезде с Двенадцатой Авеню, между Сорок шестой и Сорок седьмой улицами, Игэну и Уотерсу – на другой стороне Сорок шестой, посредине квартала, как раз за спиной у иностранцев, – их ожидание казалось загадкой. Если эта парочка пришла сюда, чтобы встретить кого-то, сошедшего с судна, они наверняка уже не встретятся: за исключением нескольких задержавшихся и членов команды, все уже разъехались. Руки и ноги детективов занемели от холода, уши горели от ледяного ветра, так что, едва Игэн заикнулся про странных приезжих, как его товарищи сердито заворчали, на чем свет костеря "этих чертовых лягушатников".

Сонни имел дополнительный повод для негодования. Когда он стучал зубами от холода на Двенадцатой Авеню, рядом медленно проехала машина, и он увидел ухмыляющееся лицо, прижавшееся к боковому стеклу. Сонни узнал Джэка Флемминга из Специального разведывательного подразделения, кроме него в машине были федеральные агенты Джэк Рипа и Билл Карраззо. Рипа поднял вверх средний палец правой руки в грубом и понятном мужском жесте, Сонни в ответ хлопнул своей левой рукой по согнутой в локте правой.

В конце концов ближе к девяти один из французов решил действовать. Барбье оставил компаньона и двинулся через Двенадцатую Авеню к причалу. Он простоял там несколько минут, внимательно разглядывая разгрузочную площадку. Затем повернулся и пошел обратно быстрыми, крупными шагами и, как почувствовали детективы, даже весело. Когда Барбье что-то доложил Жеану, тот похлопал его по плечу, и они отправились назад по Сорок шестой улице.

На этот раз они миновали отель "Эдисон" и пересекли сверкающий Бродвей, только начинающий заводить свой порочный танец, впитывая потоки любителей ночных зрелищ и искателей развлечений. Они шли на запад до Пятой Авеню, где повернули налево и двинулись к северу, неспешно фланируя, как два старых приятеля на вечерней прогулке.

Обмениваясь по дороге впечатлениями, детективы были убеждены, что эти иностранцы – те самые крупные поставщики героина, которых ожидал Пэтси Фуке. Либо сами поставщики, либо их непосредственные представители. Было также очевидно, что крупная партия героина, о которая шла молва среди местных "толкачей" и наркоманов, либо уже прибыла и сообщникам оставалось только закончить распределение, либо это должно было случиться в ближайшее время. Впервые Эдди и Сонни получили такую моральную поддержку, зацепив не просто Анджело Туминаро, который изначально был их главной целью, но если повезет, и дичь покрупнее, о которой они даже не мечтали. Поэтому, несмотря на холод, они были полны радостного возбуждения, преследуя таинственных французов, которых Игэн наделил экзотическими прозвищами: "лягушатник один" – Жеана, "лягушатник два" – Барбье.