Французский поцелуй - [205]

Стекло рассыпалось на миллионы крошечных осколков, бесшумно и упоительно. Свет ночных светил спускался сверху, подобно ангелам, на искореженные останки автомобиля, а поднимающееся от них багровое пламя осветило, в свою очередь, небо, подобно второму солнцу.

Выжимая акселератор до самого пола, он смутно слышал какой-то крик рядом с собой, но такой далекий, будто он шел к нему из другого мира. Транг не обращал на него никакого внимания. Он слишком стар, чтобы подчиняться окрикам, слишком молод, чтобы понимать их.

Справа от дороги уже чернел, мрачнее ночи, Люксембургский Сад. Он чувствовал, что его трясут вцепившиеся в него руки, слышал крик в самое ухо. Потом почувствовал упершееся в висок дуло пистолета.

И тогда он крутанул изо всех сил руль, так что шины протестующе завизжали, и машина прыгнула на тротуар, разрывая цепи ограждения. А потом врезалась со всего маху в черно-золотой заборчик, окружающий Фонтан Медичи, где циклоп Полифем взирал с завистью на забавы юных любовников, Акида и Галатеи.

Непосредственно перед ударом у Транга пронеслась в голове мысль, что именно так он хотел умереть с того самого момента, как в первый раз прочел роман «Автокатастрофа». И не просто хотел, а в полном смысле слова мечтал принять такую смерть. Но в этих мечтах всегда красноречиво отсутствовала причина смерти. Не то, чтобы совсем отсутствовала, а главным образом. Потому что осмысленная смерть всегда связана с верой. А вера была давно выжжена из души Транга сердито ревущим напалмом, ее давно сожрала ненасытная утроба войны. Вот только взяв в руки собранный Лес Мечей, он раскопал правду о самом себе. Как им манипулировал Вергилий. Теперь, уничтожая Вергилия, он придавал своей смерти одновременно и смысл, и религиозный пафос.

Сверкающий никель, хрупкое стекло и мягкая человеческая плоть со страшным треском столкнулись с чугунной оградой, которая с XVII столетия не допускала посторонних на территорию, прилегающую к дворцу Марии Медичи, построенную для нее, когда она пресытилась роскошью Лувра.

Транг не только хотел умереть, но даже приготовился встретить смерть. Она его никогда не пугала, а теперь и подавно: с превеликой радостью он вступит на колесо жизни и сделает следующий круг, узнав, каким будет его следующее воплощение и как он им воспользуется для того, чтобы очистить свое существо от накопившейся на нем грязи за эту, неудачную жизнь.

Но смерть отвернулась от него.

Он пришел в себя, окровавленный и весь в синяках, и уставился на плеяду мигающих огней, между которыми было нечто темное, кое-где окрашенное ярко красным.

Когда его сознание прояснилось окончательно, он понял, что смотрит на Волшебника, которого страшный удар наполовину выбросил сквозь лобовое стекло «БМВ». Весь осыпанный блестящей крупой, в которую превратилось стекло, он торчал в окне, свешиваясь передней частью тела над невидимой пропастью.

Никелированная окантовка стекла, искореженная ударом, обвивалась серебристой змейкой вокруг откинутой левой руки Волшебника. Медленная кровяная капель отсчитывала минуты зловещей тишины.

Волшебник мертв, а он, Транг, — нет. Почему?

Слез он наплачет фонтан:

Может, наступит рассвет...

Когда Транг глядел на неподвижное тело Волшебника, его посетила мысль, до того поразительная, что она показалась ему будто облитой белым небесным сиянием. Он содрогнулся, когда полностью осознал ее смысл.

Ему не судьба умереть здесь, врезавшись в черный барьер, усыпанный золотыми блестками. Это судьба Волшебника, а не его.

А следующим откровением, снизошедшим на Транга, было убеждение, что он не умрет и в ближайшие несколько часов. Процесс его превращения в нечто новое только начался. И он не закончится, пока Транг опять не встретится с Кристофером Хэем.

Он отстегнул ремень безопасности и, наклонившись вперед, захватил рукой пиджак Волшебника и разорвал его по центральному шву. От сорочки, которая была под пиджаком, он отодрал кусок материи, чтобы вытереть свое лицо и руки. Тряпка буквально разбухла от крови, когда он закончил.

Он пошарил вокруг сидения и под ногами в поисках своего гунсена,железного боевого веера, который он прихватил с собой в машину, помня о заряженном пистолете Волшебника в бардачке. Всегда полезно иметь под рукой что-нибудь острое, когда едешь с таким пассажиром. Но драгоценные минуты убегали, а он никак не мог найти его. Возможно, завалился куда-то во время удара. Он еще раз окинул взглядом перекуроченный, окровавленный салон. Затем вылез из машины и направился через площадь Эдмона Ростана к бульвару Сен-Мишель.

Добравшись до тротуара, он оглянулся назад. Случайно проезжающая машина остановилась у места аварии. Водитель вышел из машины и осторожно приблизился к разбитому «БМВ». Так же осторожно заглянул внутрь и в следующую секунду отскочил, будто ужаленный сотней пчел. Оглянулся вокруг, но Транг благоразумно вжался в тень ближайшего здания. Потом, когда и другие машины замерли неподалеку, как стервятники вокруг падали, водитель побежал к ближайшему телефону-автомату.

Я горю от ненависти.

Транг поспешно двинулся вверх по бульвару. Волшебник предусмотрительно следил за всеми передвижениями Мильо с тех пор, как француз попытался перевербовать Логрази. Поэтому Транг прекрасно знал и о существовании Морфеи, и о том, где находится ле Порт-дю-Жад.