Французский палач - [13]

— Павлины!

Гийом сплюнул, вертя в руках синий с малиновым камзол с пышными рукавами, украшенными пузырями и прорезями. Он с отвращением рассмотрел нелепую подкладку ярко-желтого цвета, протянутую через декоративные разрезы. Штаны были золотистые и отвратительно сочетались с черно-оранжевыми чулками, пришитыми к ним. Кроме этих кричащих нарядов трактирщик получил два громадных ландскнехтских меча (их можно переделать на лемехи), две пары громадных сапог (кожу можно использовать снова или сжечь вместо дров), несколько не слишком поношенных плащей и рубах и две шляпы. Если с них содрать чванливые плюмажи, они вполне подойдут какому-нибудь крестьянину.

— Двадцать су за все, — проворчал он.

Ради такой суммы нет смысла ехать в город. Это даже не возместит убытков. Как это ни досадно, но жена права. Вот вам и старинные обычаи!

А потом он вдруг понял, как можно поступить с этими вещами, и расплылся в улыбке. Сегодня воскресенье, и священник несгибаем в своем требовании не работать в святой день, так что многие в деревне сидят без дела. Если Гийом сможет предложить односельчанам какое-то развлечение, например аукцион, он обменяет эти вещи на что-нибудь полезное и вдобавок продаст лишнюю выпивку.

Заметно приободрившись, он отправился на кухню, чтобы не мешкая разбавить водой вино и пиво.

* * *

Когда Жан, хромая, вошел на постоялый двор, перед ним открылась картина лихорадочных торгов. Утро он провел, перевязывая ребра (они оказались ушибленными, а не сломанными) и лодыжку с нехорошей рубленой раной. Он съел то, что нашлось у Фуггера, отдохнул и обдумал свои действия. Его первым побуждением было броситься в ту сторону, куда уехали немцы с архиепископом, но этот порыв быстро прошел. Жан достаточно много участвовал в военных кампаниях, чтобы знать: поспешная атака, когда предпринимаешь ее в ослабленном состоянии, всегда проваливается. Ему требуются припасы и оружие. И необходимо восстановить силы.

Входя на постоялый двор, он не рассчитывал на то, что его враги оставили там его вещи или тем более увесистый кошель, который он получил за неделю до этого в Лондоне. Однако после них могли остаться какие-то указания на то, кто они были и куда собирались отправиться дальше.

Фуггер остался ждать за деревней. Когда эйфория прошла, этот странный человек ужасно, почти до слез расстроился при мысли о том, что придется оставить то королевство, где он правил безраздельно, и вернуться в мир, который отнял у него так много, в том числе и руку. И только то, что Жан решительно зашагал прочь от виселицы, в конце концов помогло и Фуггеру оторваться от нее, хотя он тотчас бросился было обратно, чтобы забрать какую-то безделушку, объедки — и, к счастью, те монеты, которые противники Жана оставили в кружке для подаяния. Когда они подошли к деревне, Фуггер растаял в тени. Он не станет заходить на постоялый двор, потому что его вид ясно говорит о том, кто он. Смотритель виселицы. От него так и разило его занятием, оскорбляя зрение и обоняние. Сквозь лохмотья просвечивает тело, шевелюра и борода кишат вшами, на плече сидит молчаливый ворон. Глядя на своего нового спутника, Жан опасался, что ему придется еще не раз пожалеть о той клятве, которую он только что дал.

— Два су… и петушок! — выкрикнул кто-то, когда Жан тихо вошел в приоткрытую дверь.

Это предложение было встречено криками одобрения, несколькими проклятиями и громким стуком кружек одна об другую.

— Полно, полно, господа! — Гийом замахал мечом над головами тех, кто сидел ближе всех. — Два су за такое прекрасное оружие?

— И петушок! — напомнил хозяину покупатель и принялся кукарекать.

Худой мужчина с крысиными глазками поймал взгляд Гийома и объявил:

— Три су!

— Мне предлагают три су. Повторяю: три су! — объявил хозяин. — Ну же, господа, ну же! Наверняка у кого-то из вас есть сын, который хочет отправиться воевать, чтобы вернуться домой со славой и добычей, взятой у иноземной мрази? Почему бы вам не помочь ему, купив это прекрасное германское оружие? Посмотрите на его длину, на остроту его клинка, великолепную балансировку! Я даже дам в придачу куртку ландскнехта, чтобы юному господину можно было пощеголять. А если война вам не по вкусу, подумайте о пахоте! В кузнице у Ла Фонтейна немного постучат молотом — и ваши борозды станут даже глубже и прямее тех, что прокладывает наш Гастон. — Тут поднялся возмущенный крик. — Кто предложит мне пять су?

Гийом наслаждался. Ему редко удавалось применять свои городские уловки среди этих крестьян. Семь лет, которые он провел в подмастерьях на пивоварне в Боне, не прошли впустую.

И тут он увидел незнакомца. Как только их взгляды встретились, Жан пошел вперед сквозь толпу. Гийом знал, что уже видел этого человека, и притом совсем недавно, но еще несколько роковых секунд не понимал, кто это, — настолько трактирщик был уверен в том, что жертва немцев не могла остаться в живых. А к тому моменту, когда он вспомнил Жана, тот уже стоял перед ним, положив одну руку на эфес меча, за который торговались присутствующие.

— Можно? — негромко спросил Жан, продолжая смотреть в глаза Гийома и отбирая у него меч.