Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - [113]

Шрифт
Интервал

6. Если бы мы располагали войсками, можно было бы произвести высадку вблизи Бригитты, дабы атаковать форт, корабль и прам, стоящие с той стороны, при помощи батареи, которую можно было бы выставить на земле, или беспрестанно обстреливать их калеными ядрами и бомбами, тогда бы сподручнее было атаковать мол и ревельскую гавань.

де Сент-Илер.

11/1 июня 1720 г.

N.° 63 Барон де Сент-Илер — Фредрику I, 5 июня 1720 г.

Au Roy.

[Reçu à] Stockholm 5 juin 1720.

Sire

J’espere que Votre Majesté me faira la grâce de reçevoir favorablement; les observations que j’ay fait; en reconnoissant les avenûes du molle, et de la ville de Reval. C est feut [=Ce fut] avec le Comte et Amiral Wagarmachter, et avec la chaloupe que nous fîmes toutes nos observations, afin de pouvoir mieux s’ap [р] rocher, qu avec les navires.

Il n’y a guierre d’aparance de faire quelque mal à cette place sans risquer beaucoup, et même je veux sup[p]ose[r] qu on la pourroit prendre, on seroit obliges de l’abandonner, puisqu’on ne pourroit pas la garder présentement; il me semble qui n’y a guierre d’aparence que les Barbares fassent cette an[n]ee[-]cy aucune invasion sur les terres des États de Votre Majesté. Ainssy, Sire, l’unique objet de Votre Majesté doit etre St Pettersbourg, qui en le détruisant l’on fera plus de mal au Czar que s’il on luy conquistoit la moitié de ses États. C’est une expédition qui doit se faire sans di[f]ferer, pour empecher l’ennemi de se fortifier de ce coste la [=côté-là]. Je seroit d’opinion qu’on embarqua autant de troupe [s] qu’on pourroit pour faire cette expédition cette année, tandy [=tandis] qu’on a les Anglois.

S’il on ne détruit pas le Czar de St Pettersbourg, ou qu’on le luy laisse par une paix, on doit s’attendre que tout autant faire une invation [=invasion] de toute la mer Baltique et même du Sund. Ainssy Sire, s’il on [=si l’on] peut réussir, comme je l’espere, Votre Majestée aura tout [à] gagner et délivrera la mer Baltique et toutes ses costes d’une puissance sy redoutable aû genre hûmain. Voila Sire ce que mon zele pour l’auguste service de Votre Majestée, m’oblige à leur représenter. Je souhaiterait d’avoir une bonne occasion pour la preuve de mes véritables intencions, et luy prouver par les efaits [=faits] que je suis avec la vénération la plus profonde,

Sire,

De Votre Majesté

Le très humble et très obéissant serviteur

De St Hilaire.

De la flotte suédoise mouillée à la rade de Reval, le 12/2 juin 1720.

Riksarkivet Marieberg, Stockholm. Riksarkivets amnessamlingar.

Militaria. M 1689. [Без пагинации]

Перевод:

Королю.

[Получено] в Стокгольме 5 июня 1720 г.

Сир,

я надеюсь, что Ваше величество соблаговолит милостиво принять те наблюдения, которые я сделал, проведя рекогносцировку подступов к молу и городу Ревелю. Мы провели ее с адмиралом графом Вагармахтером и наблюдали на шлюпке, ибо так было сподручнее подойти ближе, чем на кораблях.

По всей видимости, нельзя нанести малейший урон этому городу, не пойдя на большой риск, и я даже предполагаю, что буде мы возьмем его, то окажемся принуждены его оставить, ибо не сможем удержать в настоящий момент. Мне представляется, что по всей видимости варвары не совершат в этом году вторжений во владения Вашего величества. Таким образом, Сир, единственной целью Вашего величества должен быть Санкт-Петербург, уничтожив который, Вы нанесете царю больший урон, нежели захватив половину его владений. Такая экспедиция должна быть произведена безотлагательно, дабы помешать неприятелю укрепиться с той стороны. Я придерживаюсь мнения, что нужно отправить как можно больше войск для осуществления экспедиции в этом году, пока англичане с нами.

Если мы не уничтожим царя в Санкт-Петербурге или оставим ему город по мирному договору, то должны готовиться к такому же вторжению{435} по всем берегам Балтийского моря и даже Зунда{436}. Таким образом, Сир, если исполнится вышесказанное, Ваше величество сможет приобрести одну лишь выгоду и избавить Балтийское море и его берега от опаснейшей для человеческого рода державы. Вот что усердие в службе Вашему августейшему величеству, Сир, велит мне Вам изъяснить. Я желал бы иметь счастливую возможность доказать свои истинные намерения и подтвердить делами, что являюсь с глубочайшим почтением,

Сир,

Вашего величества нижайшим и покорнейшим слугой,

де Сент-Илер

Со шведского флота, стоящего на рейде Ревеля, 12/2 июня 1720 г.

N.° 64 Барон де Сент-Илер — Фредрику I, 20 июня 1720 г.

Au Roy

Sire;

Je sup[p]lie très humblement Vôtre Maj[es]té de me permettre que je luy représente avec autant de soumission que de respect, que j’entends dire avec beaucoup d’etonnement, que mon intention étoit plustôt de faire echoüer la flotte combinée sur l’Isles de Ratosarÿ que de faire du mal à l’ennemi, alléguant qu’il ÿ avoit 10 à 12 mille hommes sur la dite Isles.

Je veux supposer, Sire, qu’il ÿ en eût eu 50 mille au lieu des 10 à 12 et que même toute la côte de l’Ingrie eût été garnies des troupes moscovites. N’étions nous pas les maîtres de la mer, avec une flotte de 10 vaisseaux de guerre? Et par conséquent n’avions nous pas le prendre et le laisser sans cour[r] ir aucunes risques ? Vôtre Majesté aura la bonté de se souvenir que l’Amiral Baron de Wachtmeister luy dit en ma présence : qu’il connoissoit l’endroit qu’il n’ÿ avoït rien à risquer, et que nous aurions le prendre ou le laisser. Plaît à Dieu, Sire, que tout le monde eût été de son sentim[en]t et qu’on eût embarqué les sept ou huit cent milles hommes que je demandois pour aller attaquer Ratosarÿ ou Petersbourg, nous aurions certainement fait une plus heureuse campagne que celle que nous avons faites; du moins nous aurions empêché la perte des 4 fregattes que les Moscovites ont pris ou fait échouer sur le sable. Je soutiens encore sur ma tête que si nous avions attaqué Ratosarÿ ou Petersbourg, que nous aurions détruit l’un ou l’autre, suposé que les Anglois eussent eu l’envie de se battre.


Рекомендуем почитать
Заметки краеведа в третьем поколении

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Грабеж и насилие гитлеровцев в оккупированных странах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Воспоминание о битве при Сольферино

Достоверное и трагическое повествование о ходе и последствиях кровавого сражения, произошедшего близ итальянского местечка Сольферино в 1859 г. Автор волею судьбы оказался свидетелем ужасных мучений огромного числа раненых. Движимый состраданием, он старался организовать для них оказание первой помощи силами добровольцев из числа местных жителей. Эти события перевернули всю жизнь Анри Дюнана, впоследствии ставшего одним из основателей Красного Креста. Книга, выдержавшая множество переизданий и переведенная на различные языки мира, адресована тем, кто интересуется историей Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца.


Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития.


Когда Америки не было

Ранняя американская история рождалась из европейских загадок и мифов. Новая книга Леонида Спивака «Когда Америки не было» раскрывает некоторые из этих тайн. Почему Сервантес собирался и не попал в Новый Свет? Каким образом гибель королевы Марии Стюарт повлияла на судьбу будущих поселенцев Новой Англии? Как имя Шекспира связано со старейшим университетом США? В авантюрное документальное повествование переплелись интриги Версаля и мужество североамериканских поселенцев, судьбы мушкетеров и деяния кардинала Ришелье в Новом Свете.


Верховные магистры Тевтонского ордена 1190–2012

Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.


«Сибирские заметки» чиновника и сочинителя Ипполита Канарского в обработке М. Владимирского

В новой книге из серии «Новые источники по истории России. Rossica Inedita» публикуются «Сибирские заметки» Ипполита Канарского, представляющие собой написанные в жанре литературного сочинения эпохи сентиментализма воспоминания автора о его службе в Иркутской губернии в 1811–1813 гг. Воспоминания содержат как ценные черты чиновничьего быта, так и описания этнографического характера. В них реальные события в биографии автора – чиновника средней руки, близкого к масонским кругам, – соседствуют с вымышленными, что придает «Сибирским заметкам» характер литературной мистификации. Книга адресована историкам и культурологам, а также широкому кругу читателей.


Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

В издании впервые вводятся в научный оборот частные письма публичных женщин середины XIX в. известным русским критикам и публицистам Н.А. Добролюбову, Н.Г. Чернышевскому и другим. Основной массив сохранившихся в архивах Москвы, Петербурга и Тарту документов на русском, немецком и французском языках принадлежит перу возлюбленных Н.А. Добролюбова – петербургской публичной женщине Терезе Карловне Грюнвальд и парижанке Эмилии Телье. Также в книге представлены единичные письма других петербургских и парижских женщин, зарабатывавших на хлеб проституцией.