Французские гастроли - [130]

Каково же было моё удивление, когда мне помимо первых трёх «побед» приписали ещё одну. Вот ей-богу не припомню, чтоб я где-то успел ещё раз «сбить» Рене, но «секундантам» виднее. Всего насчитали тринадцать «стычек», и восемь из них закончились в пользу французского лётчика, а ещё одна «вничью». Так как, по мнению наблюдателей, из того положения что занимали самолёты во время атаки, Фонку в реальном бою добиться поражения «Фиата» было бы проблематично. Общий итог побед — «четыре против восьми» удивил всех участников этого «шоу» и меня в первую очередь. Честно говоря, сам не ожидал, что смогу так удачно «выступить».

Пьер Кот, немного позубоскалив насчёт «новейшего истребителя», еле справившегося со «старичком итальянцем» в целом, очень положительно о нём отозвался и пообещал Эмилю Девуатину всестороннюю поддержку в правительстве при рассмотрении вопроса о приобретении этих самолётов. Мой восторженный отзыв о новом истребителе и сожаление по поводу невозможности приобретения такого красавца в личную собственность у моих собеседников вызвал искренний смех и дружеское пожелание Фонка о моём скорейшем поступлении на службу в воздушные силы Франции с обещанием принять меня в свою эскадрилью и выделить самый лучший самолёт.

Пока мы с Рене в сторонке обсуждали детали нашего поединка и подробно разбирали каждый эпизод, авиаконструкторы тоже общались со своим министром. Итогом этого общения стало согласие Артура Антоновича на открытие частной школы гражданских пилотов, при полной поддержке министра. Однако Анатра «мужик не промах», на ходу подмётки режет. И дело выгодное начинает, «дав себя с трудом уговорить» и субсидии с преференциями «на развитие» от министерства получит. Вот, сразу видна «Одесская выучка»…

Одного курсанта моему «шефу» министр авиации тут же «сосватал», посетовав, что «юноша из хорошей семьи» давно о небе мечтает, но в силу обстоятельств пока не может осуществить эту мечту. И поступление в школу пилотов гражданской авиации, которую откроет Анатра, поможет эту проблему решить. Меня соглашение об открытии школы тоже касалось. С удивлением узнаю, что Артур Антонович на должность нештатного инструктора рассматривает мою кандидатуру. Принять меня в штат компании по французскому законодательству он не имеет права, как иностранного подданного, но как «инструктора-консультанта» вполне. Чем-то это напоминает моё «временное» исполнение обязанностей старшего преподавателя в Парижской Консерватории.

Четыре месяца, пока длились репетиции и шёл сам мюзикл в Театре Елисейских Полей, я считался старшим преподавателем Консерватории и даже зарплату за это получал. Но с нового года вновь числюсь только ассистент-аспирантом у своего профессора, хотя обучение по факту окончено. В мае жду формального экзамена и аттестации на учёную степень. Мне-то она в Союзе мало чем пригодится, но раз уж так получилось, то пусть будет. Не отказываться же теперь? Кто ж знал, что получу предложение от Шуберта и разрешение на гастроли от родного государства.

Но я оказался «тоже не промах». Поняв, что Пьер Кот отчего-то сильно заинтересован в обучение «нужного» курсанта, а Эмилю Девуатину не с руки отказывать своему министру и всё упирается в школу пилотов Анатры, внаглую вытребовал себе право пройти обучение пилотированию на «Девуатин 500» под руководством Рене Фонка. Эмиль немного поворчал, но под «мягким» нажимом своего министра согласился и в целом все остались довольны. Разве что за израсходованный бензин платить придётся опять мне и продолжительность полётов не более одного часа в день. Всё-таки у самолётов свой регламент испытаний и мои «покатушки» как-то в этот регламент не очень-то вписываются. Но сорок часов общего налёта мы всё-таки согласовали. Хм… а нафиг мне теперь ехать в Америку? «Нас и здесь неплохо кормят» ©

***

Знакомство с моим первым курсантом состоялось через неделю, и мне стали понятны «некоторые обстоятельства», что препятствовали его обучению профессии лётчика. Альберт принадлежит к древнему австрийскому аристократическому роду Виндишгрецов. В его родословной было столько титулованных родственников, что я только диву даюсь, как он их всех помнит. По его рассказам выходит, что в его роду основным занятием мужчин было озаботится рождением наследника и героически погибнуть на очередной войне. Во всяком случае, из близких родственников по мужской линии у Альберта на сегодняшний день оставался только двоюродный дядя, после Великой Войны эмигрировавший в южную Америку.

Дядя, как и отец Альберта, служил военным лётчиком, но ему повезло больше: отец моего курсанта погиб на второй год после начала войны, а вот дядя ни разу не был даже ранен, хотя дважды был сбит. После окончания войны и запрета для Австрии иметь свой воздушный флот, он эмигрировал в Мексику и основал там своё дело. Альберт собирается работать в его почтовой авиакомпании, но столкнулся с тем, что в Европе не смог пройти обучение и получить свидетельство пилота. Его просто отказались принимать и в школу гражданских пилотов Анри Фармана, и на курсы пилотов у Луи Блерио. В европейские военные лётные училища австрийскому подданному путь был закрыт, в самой Австрии и Германии таких школ не было вообще. Поступить в какое-либо итальянское гражданское лётное училище даже и пытаться не стоит, учитывая ту взаимную кровавую мясорубку, через которую прошли эти страны.