Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - [13]
Одной из главных проблем снарядного производства стало изготовление детонационных трубок, т. е. взрывателей. Кроме того, что на этот узел приходилось значительное число отказов[123], русская промышленность даже с помощью французов не могла освоить их производство в нужном количестве. Если производство корпусов снарядов, снарядных гильз, порохов и взрывчатых веществ удалось вывести на приемлемый уровень, то точность обработки металлических деталей сложной формы, требовавшаяся при изготовлении взрывателей, стала препятствием для достижения достаточных объёмов и качества в условиях нехватки квалифицированных кадров и необходимого оборудования. Сложность представляло и то, что персонал завода из числа рабочих имел самое посредственное представление о производственном процессе, был очень инертен и консервативен по отношению к любого рода инновациям, а высококлассных технических специалистов критически не хватало. В. Поликарпов в своей монографии обозначил общее заключение историографии, что «слабость профессионально-технического образования в империи не позволяла в полной мере обеспечить возрастающие запросы промышленности на специалистов, обладающих высоким уровнем технической и практической подготовки»[124].
Капитан Понсе в марте 1916 года представил рапорт об имеющихся в наличии снарядах и снарядных взрывателях:
Таблица № 2. Количество имеющихся в наличии трубок и снарядов по состоянию на март 1916 г.[125]
| Производство гранат, шт. | Производство трубок, шт. | |
|---|---|---|
| Запас трубок к 1 марта | 60000 | |
| Март | 360000 | 105000 |
| Апрель | 300000 | 96000 |
| Май | 360000 | 130000 |
| Июнь | 450000 | 150000 |
| Итого: | 1470000 | 541000 |
Недостаток производства трубок до конца июня оценивался в 930000 шт. Понсе также уведомил, что считает единственным способом осуществить поставку снарядов в действующую армию только принятием чрезвычайных мер по доставке находящихся в Александровске (коммерческий порт на Кольском полуострове) 714000 трубок[126]. Кроме того, можно рассчитывать на поставку ещё 800000 трубок из Франции в Архангельск до конца июня[127]. Проблему изготовления взрывателей в достаточном количестве так и не удалось решить до ликвидации управления в марте 1918 года, значительная часть произведённых в России снарядов французского образца комплектовалась привезёнными из Франции детонационными трубками.
В итоге деятельность Управления включала в себя получение заказов на производство снарядов и взрывчатки от ГАУ, распределение их по заводам, контроль качества производства, координация отпуска готовой продукции в действующую армию и сбор информации по боевому применению[128]. Результаты работы управления можно признать успешными: во-первых, к концу 1916 года Ванков и Пио стали обладателями многочисленных заказов, крупнейший из которых составлял 11,770,000 выстрелов[129], во-вторых, было существенно расширено производство разнообразных взрывчатых веществ и компонентов для них (ксилит, динитроафталин, тетрил, и др.) и производственные мощности: только мелинитовых заводов к 1916 году было семь[130]; для сравнения — к началу войны в Российской империи на взрывчатых веществах всех типов специализировалось три завода[131]. Сборка снарядов нередко организовывалась с нуля: «Приходилось заниматься всем: конструировать и организовывать цеха, налаживать оборудование и, прежде всего, обучать персонал, состоящий из рабочих, среди которых никто никогда не занимался ни снарядами, ни взрывчатыми веществами. Первые снаряды заряжались французскими офицерами, которые подготовили несколько бригадиров, которым, в свою очередь, было поручено обучать рабочих»[132]. При этом инженеры миссии заряжали не только снаряды «своих» заводов, но также помогали в этом путиловцам, Комитету военных промышленников и др. Жак Ланглуа рапортовал, что производство могло бы достигнуть 1 млн. снарядов в месяц к концу 1916 года, но в реальности было отпущено 700 тысяч трехдюймовых снарядов в виду нехватки металла на крупный калибр[133].
Почему это стало возможным? С одной стороны, миссия Пио предоставляла российским заводам готовые унифицированные технологические инструкции и чертежи, помогала создавать новые цеха и оборудование, а также предоставляла высококвалифицированный персонал, готовый обучить местных рабочих и в дальнейшем контролировать производство[134]. С другой стороны, преодолевая сопротивление политических и экономических установок российской элиты, группа Пио перестроила логику производства военных материалов: русские привыкли размещать военные заказы на казённых предприятиях или крупных заводах (типа Путиловского), а французы предлагали и внедряли не просто частную индустрию боеприпасов, но изготовление их на основе кооперации небольших частных фабрик, в большинстве своём не связанных до того с военным производством. В начале 1916 г. французами в России было организовано 29 таких «кооперативов». Кроме того, Ланглуа в середине 1915 года горячо рекомендовал французским промышленным и деловым кругам, работавшим в России присоединиться к усилиям русской промышленности и «принять как долг то, что они обязаны помогать и поддерживать российское производство, невзирая на «личные вопросы и частные интересы»
