Французская революция - [26]

Новое административное деление страны упростило и унифицировало систему местной администрации. Вместо прежних провинций с различными нормами обычного права и исторически сложившимися административными институтами были созданы 83 департамента, примерно равных по численности населения. Размеры департамента определялись таким образом, чтобы из любого его конца гражданин в течение дня мог пешком дойти до административного центра. Все власти, кроме высшего должностного лица в государстве – короля, становились выборными.

14 июля 1790 года в Париже на Марсовом поле состоялся грандиозный праздник Федерации. Депутации национальных гвардейцев – а стало быть, активных граждан от всех департаментов – принесли торжественную клятву верности «нации, закону и королю». Тем самым все провинции Французского королевства, объединенные в разное время и разными путями, весьма несхожие между собой по истории и культуре, символически подтверждали свою добровольную принадлежность к единой и неделимой нации.

Впрочем, очень скоро энтузиазм праздника Федерации сменился многочисленными политическими и социальными конфликтами. Семена одного из наиболее опасных Учредительное собрание посеяло еще за месяц до клятвы на Марсовом поле. Всходов пришлось ждать недолго.

Переустройство церкви

12 июня 1790 года Национальное собрание приняло декрет о гражданском устройстве церкви. Прежняя иерархия духовенства упразднялась, сохранялись только должности приходских кюре и епископов, которые впредь должны были получать за исполнение своих обязанностей плату от государства. Более того, те и другие отныне должны были избираться гражданами всех вероисповеданий, то есть не только католиками, но также протестантами, иудеями и даже атеистами! Новый порядок назначения священнослужителей нарушал условия конкордата 1516 года между папой и королем Франции, а потому не был принят ни римским первосвященником, ни большинством епископата.

Недовольство многих рядовых прихожан вызвало сокращение числа диоцезов и собственно приходов. Количество диоцезов отныне должно было совпадать с числом департаментов, приходы укрупнялись. Однако логичная на словах рационализация оказалась весьма болезненной на практике. Наличие в городе епископской кафедры повышало его статус и служило предметом гордости жителей, закрытие же ее било по их самолюбию. Еще негативнее воспринималась паствой ликвидация сотен приходских церквей в сельской местности, где они обычно являлись центрами притяжения, вокруг которых вращался весь деревенский мир. Более того, из-за увеличения размеров приходов стали множиться случаи опоздания кюре со святыми дарами к умирающим, а уход в мир иной без последнего причастия лишал надежды на посмертное спасение души и потому считался огромной бедой.

Однако главным камнем преткновения в преобразовании церкви стало введение для священнослужителей обязанности приносить гражданскую присягу после избрания на должность. Это требование входило в непримиримое противоречие с представлениями значительной части духовенства об апостольском служении, согласно которым в вопросах веры и совести священнослужитель ответственен только перед Церковью и Богом.

Разумеется, папа не одобрил новое устройство церкви во Франции. Принятие в подобной ситуации гражданской присяги означало, что священнослужитель делает выбор в пользу светской власти перед духовной. К примеру, сельский кюре Жозеф Эрбер из деревушки Майе на предъявленное ему требование принести гражданскую присягу с достоинством ответил: «Я как гражданин государства всегда отдавал кесарю то, что принадлежит кесарю, но я не откажу Богу в том, что принадлежит Богу». И таких, как он, не пожелавших подчиниться, насчитывались тысячи. В первые месяцы 1791 года французское духовенство раскололось практически пополам – на согласившихся присягнуть и отказавшихся от присяги. Если в городах и центральных регионах страны преобладали первые, то в регионах доминирования традиционной культуры число неприсягнувших порой превышало 90 %. На смену им были выбраны под контролем властей 80 новых епископов и 20 тысяч кюре.

Хотя декрет Учредительного собрания от 7 мая 1791 года предписывал терпимо относиться к неприсягнувшим кюре и не воспрещал им отправлять свои обязанности в специально отведенных для этого храмах, местные администрации по своей инициативе развернули агрессивную кампанию по изгнанию таковых из приходов. Ускоренная замена неприсягнувших присягнувшими спровоцировала многочисленные волнения крестьян, выступавших в защиту прежних священников. Дело доходило до стычек с национальной гвардией, которая состояла из горожан и приходила для утверждения новых порядков в сельскую местность, как на оккупированную территорию, сея произвол и насилие.

Конфликт вокруг гражданской присяги духовенства дал выход спровоцированному реформами церкви общественному недовольству там, где его потенциал был особенно силен. В сельской глубинке, к примеру, на западе Франции крестьяне сплошь и рядом враждебно относились к конституционным кюре, называя их чужаками. Такому священнику нередко приходилось служить мессу в пустой церкви, его сад разоряли, собаку убивали, а в двери дома стреляли из ружья.