Франция в XI – начале XIII века. Общество. Власть. Культура - [17]

Епископ Парижский (1228–1249) Гильом Овернский был в то царствование типом светского прелата, до такой степени преданного монархическим учреждениям и королевской политике, что иногда защищал их наперекор папе. В церковном мире он играл роль посредника и миротворца, аналогичную той, которую присвоил себе сам король по отношению к феодальному обществу. Пользуясь неизменной поддержкой Людовика Святого, которому он служил как бы первым министром по религиозным делам, он основал большое количество церквей и богаделен, воспользовался распадением университета, чтобы предоставить братьям-проповедникам их первую богословскую кафедру, преобразовал аббатства, поддерживал нищенствующих монахов против зависти клириков и энергично боролся против совмещения церковных должностей.

Людовик Святой и нищенствующие ордена. Однако главной опорой Людовика Святого была не светская церковь. Он отдавал предпочтение черному духовенству и особенно покровительствовал нищенствующим орденам. Поддерживаемый как королем, так и папой, орден братьев-проповедников, назначением которого было вначале обращение еретиков, мало-помалу присвоил себе монополию на проповедь и защиту веры. Инквизиция, учрежденная сначала на юге Франции и направленная исключительно против альбигойцев, правильно организовалась во всех областях. Людовик Святой по мере сил содействовал инквизиторам и принял их под свое особое покровительство. Народное просвещение, как в Париже, так и в провинциях, в значительной степени перешло в руки нищенствующих монахов. Нередко они занимают даже высшие церковные должности. Францисканец Эд Риго, ближайший друг и советник Людовика Святого, в 1248 г. был назначен руанским архиепископом. Но еще большее влияние имеют эти монахи в качестве капелланов и духовников французского короля, который при всяком случае выказывает им свое благоволение. Он поручает им дипломатические миссии, избирает из их среды своих следователей и священников для своей армии; они — обычное орудие его политики и благочестия. Это исключительное предпочтение не раз возбуждало негодование народа. Одна женщина, имевшая дело в парламенте, однажды бросила ему в лицо такие грубые слова: «Тьфу! И это король Франции? Всякий другой был бы лучше на твоем месте, потому что ты принадлежишь к шайке проповедников, миноритов и клириков; срам, чтобы ты был французским королем, и чудо, что тебя до сих пор не прогнали».

Отношение к папству. Прагматическая санкция, приписываемая Людовику Святому. Убежденный защитник нищенствующих орденов, Людовик IX в этом отношении бессознательно играл на руку папству, которое находило в миноритах и проповедниках покорную и преданную армию, отлично организованную для осуществления его плана всемирной теократии. Тем не менее Людовика Святого нельзя упрекнуть в том, что он содействовал чрезмерному росту папского могущества. Он относился к папам, как и к своим собственным епископам, — как государь, уважающий законные права, но всегда готовый отстоять достоинство и независимость своей короны против всякого покушения. Люди XV в., приписывавшие ему апокрифический памятник, известный под названием «Прагматическая санкция Людовика Святого» и отмеченный 1269 г., были довольно хорошо осведомлены относительно того, что произошло за два века до великой реформы галликанства. Они предполагали, и не без основания, что сын Бланки Кастильской должен был враждебно относиться к злоупотреблениям в области церковных выборов, к симонии, поборам римской курии и особенно к светским притязаниям святого престола. Прагматическая санкция должна была до известной степени соответствовать основным принципам церковной политики Людовика Святого, если столько поколений могли признавать ее подлинной и ставить учение Галликанской церкви под эгиду благочестивейшего из государей.

Подчинение коммун монархической власти. Политическое значение третьего сословия, то есть массы народа, продолжает возрастать и при Людовике Святом в том смысле, что граждане крупных городов приобретают все больше влияния в королевских советах. Это доказывается, между прочим, участием нотаблей главных городов в составлении знаменитого ордонанса 1262 г. о денежной системе. В качестве членов парламента, бальи, прево, судей и всякого рода администраторов буржуазия овладевает в это время значительной долей власти. Людовик Святой ускорил этот процесс, запретив назначать людей знатного происхождения на низшие должности, подчиненные бальи и сенешалям. В качестве поверенных центрального правительства люди третьего сословия возвышают буржуазию, изо дня в день увеличивают ее богатство и значение. Но вместе с тем они теряют ту независимость, которую они приобрели под видом присяжных коммун или консульских городов. Ниже мы познакомимся с политикой Людовика Святого по отношению к муниципальным учреждениям. Нельзя сказать, чтобы он преднамеренно, как позднее Филипп Красивый, стремился к уничтожению коммунальных порядков. Напротив, он пытался положить предел злоупотреблениям, какие совершались в коммунах, и внушал последним идеи бережливости и порядка. Ордонанс 1256 г. предписывал им мудрые правила по избранию магистратов и заведованию коммунальной казной. Но этот указ плохо исполнялся и имел лишь незначительные последствия. Однако личное благоволение короля было бессильно предупредить пагубные последствия вражды, которую обнаруживали королевские чиновники к коммунам, как и ко всем остальным общественным органам, затруднявшим дело монархической централизации. Их склонность игнорировать в коммунах сеньориальные и муниципальные права не раз вызывала порицания со стороны Людовика Святого. Он старался искоренить это зло путем формальных постановлений своего парламента или путем выражения своей личной воли. Но королевские слуги обращали мало внимания на эти выговоры и порицания и неуклонно продолжали дело разрушения всех привилегий и вольностей. Результатом их усердной деятельности было то, что в конце царствования Людовика Святого муниципальная юрисдикция существовала еще только номинально.