Франция в эпоху позднего средневековья. Материалы научного наследия - [99]

Сопоставляя собственно рыцарские, светские по происхождению элементы рыцарской этики с элементами христианскими, следует иметь в виду, что эти вторые лишь вменялись в высшую обязанность рыцарям церковью. Они не в их среде зародились, а привносились извне, и потому не составляли органического целого со светскими нормами. В виде цельной этической системы все они предстают в сочинениях писателей-клириков, которые с характерной для средневековья склонностью к идеализации создавали идеальный образ христианского воина, ставя перед собой морализаторские, воспитательные задачи. Они, конечно, видели, сколь не схож он был с обликом реальных рыцарей, их современников, но не теряли веру в возможность благого влияния на их душу. Рыцари, разумеется, в какой-то мере проникались сознанием своего христианского долга, особенно во время священных войн. Но, как кажется, для подавляющего большинства из них идея служения Богу была лишь тем, что давало им полную моральную свободу в проявлении своей страсти к войне.

Рыцарям были очень близки понятия справедливости и справедливой войны. Но не столько благодаря христианству, сколько благодаря развитому феодальному правосознанию. Поскольку в западном обществе в классическое средневековье сложилась весьма четкая и определенная система правоотношений, запечатленная в нормах обычного права, которое естественно развивалось по мере социальной эволюции, рыцари ясно сознавали свои права перед лицом и высших, и низших. Они жили «в своем праве», и максимы вроде «Бог и мое право», «каждому свое законное право» были своего рода девизами их сословия. Поэтому идея справедливости для них воплощала в себе незыблемость их прав и существующего правопорядка, а справедливая война была главным средством восстановления нарушенных прав. И при всем кажущемся хаосе феодально-рыцарских военных усобиц, у них было на Западе характерное организующее начало: это всегда были войны за свое право. По существу это глубокое правосознание, бывшее одной из определяющих рыцарской идеологии, лежало в основе рыцарской этики — этики гордости и личного достоинства.

Примечательно, что христианские идеи, которые церковь хотела привить к рыцарской этике, не сумели обрести жизненную силу и не перешли в дворянский кодекс чести, постепенное становление которого происходило в XIV–XV вв. Этот кодекс унаследовал основные рыцарские нормы, правда, подчас в существенно измененном виде. В связи с разложением системы вассально-сеньориальных отношений и усилением королевской или княжеской власти, верность переключится на монарха и превратится в верноподданство, которое, впрочем, будет вменяться в обязанность не только дворянам, но и всем подданным. Щедрость сохранит свою немалую этическую и эстетическую ценность, и скупость все же будет неприличествующей родовитому дворянину. Существенно вырастет значение куртуазности как искусства благородного поведения, коим в XVI в. лучше всего будут владеть испанские дворяне, в XVII–XVIII вв. — французские, а в XIX в. — английские джентльмены. Свое развитие получит и идеал куртуазной внебрачной любви. Но из потаенной в XII–XIV вв., она с XV в. станет все более явной, и тон здесь будут задавать монархи со своими официальными любовницами.

Главным же в дворянской этике станет понятие чести. Оно представляло собой наиболее чувствительный нерв дворянской психологии, и поэтому любое покушение на нее требовало непременной ее защиты, вызова на дуэль. Рыцари дуэлей не знали, у них были поединки, во время которых стремились проявить свою доблесть, но, как правило, отнюдь не жаждали крови соперника. Защита же чести требовала крови, и поэтому эпидемия дуэлей, продолжавшаяся несколько столетий, несмотря на попытки государственных властей приостановить ее, унесла много жизней, которые были жертвоприношениями на алтарь чести.

По словам русского философа Н.А. Бердяева («Философия неравенства»), в западном рыцарстве «выковывалась личность, создавался закал характера. Чувство чести у современного человека, в современном буржуазном мире идет от преданий рыцарства. Рыцарство выработало высший тип человека. В рыцарстве была временная и тленная историческая оболочка, от которой ничего уже не осталось. Много темного было связано с этой оболочкой. Но в рыцарстве есть и вечное, неумирающее начало. И окончательная смерть рыцарского духа была бы деградацией типа человека».

La tradition de la pensée éthique et l'idée de la nature dans les lettres françaises du XIVe et XV siècles [5]

La pensée sociale du moyen âge était éthique quant à son fond grâce à une prédominante de la chrétienté. Elle se basait sur la morale chrétienne et ses catégories déterminaient le sens de l'existance humaine aussi bien que l'essence des rapports sociaux et le rôle de l'Etat. La raison finale de toute recherche scientifique aboutissait à la connaissance de la loi divine et au perfectionnement de soi-même, l'éthique, d'après Roger Bacon, étant «directrice et reine des toutes les autres sciences». L'homme et sa vie correspondaient immédiatement avec Dieu et la récompence posthume, aussi l'homme n'avait-il pas de but plus élevé que le salut de l'âme. On ne pouvait atteindre ce but autrement que par l'ascension vers le perfectionnement de soi-même et à l'aide du libre arbitre et de la grâce de Dieu.