Франция в эпоху позднего средневековья. Материалы научного наследия - [103]
Коммин стал своего рода флорентийским фактором при французском дворе. В одном из ранних писем к Лоренцо, от 1479 г., он, обращаясь к нему с одной просьбой, пишет, что делает это как его «добрый сын и преданнейший друг», и подписывается весьма выразительно: «Более чем весь Ваш Коммин».>{550}
Позднее, когда после смерти Людовика XI (1483) Коммин попал в опалу и, перебросившись на сторону оппозиции правительству, пережил тяжкие злоключения суда, тюремного заключения, конфискаций и ссылки, то за помощью и советом он обратился к Лоренцо: «Ведь при настоящем положении моих дел я нуждаюсь именно в Вашем совете; я еще не растерял друзей, и ежели Вам будет угодно меня как-то использовать, то Вы всегда найдете во мне Вашего друга». Чуть позже, в 1489 г., он выразился еще сильнее: «Лишь на Вас я надеюсь так, как ни на кого другого».>{551}
В том же году, поскольку уже начались приготовления к итальянскому походу, Коммина, как знатока итальянских дел, стали приглашать ко двору, и он получил возможность вновь оказывать услуги Лоренцо. В частности, он следил за действиями флорентийских послов и давал им наставления. По этому поводу он писал Лоренцо: «Когда я узнаю, что Ваши служители совершают ошибки, то Вам об этом сообщу, как Вы меня и просили. Они не всегда благоразумны, но по-моему они ко мне прислушиваются более, чем к кому другому здесь».>{552} В общем, Коммин изъявлял согласие выполнить любое пожелание своего благодетеля в соответствии с обращенными к нему словами: «Изъявите только Вашу волю, и я готов буду ей повиноваться».>{553}
В «Мемуарах» Коммин отозвался о Лоренцо как об «одном из самых мудрых людей своего времени», а о доме Медичи говорил, что «он уже при Козимо стал таким могущественным, какого, вероятно, еще никогда не было в мире»>{554}. И эти слова были не просто лестью в благодарность Лоренцо за его щедрость, ибо когда они произносились, уже некому было льстить и источник щедрот полностью иссяк. Коммин действительно восхищался Лоренцо и чтил его память, поскольку превыше всего в этой жизни он ценил мудрость, обеспечивающую власть и деньги. Воплощением такой мудрости для него были король Людовик XI и Лоренцо Медичи.
Коммин, впрочем, никогда не скрывал своей приверженности интересам Флоренции и дома Медичи. Когда, например, Карл VIII в 1483 г. посетил Лион, куда на встречу с ним съехались послы итальянских государств, то Коммин, представлявший их королю, первыми ввел флорентийцев. По этому поводу посол феррарского герцога Кристофоро Бьянки раздраженно писал в своем донесении, что при французском дворе «все имеющие власть держат себя друзьями флорентийцев, а более всего этот монсеньор д'Аржантон (Коммин. — Ю. М.), который ведет себя как закадычный друг великолепного Лоренцо Медичи».>{555} А с началом французского похода в Италию в 1494 г. Коммина послали туда, чтобы обеспечить поддержку итальянских государств, и предложили ему на выбор Флоренцию, Венецию и Рим. Он предпочел Венецию и в беседе с флорентийским послом в этом городе Паоло Антонио Содерини, согласно донесению последнего, объяснил свой выбор тем, что он, хотя и является «неизменно верным другом Флоренции», поехать туда не рискнул. Ибо если бы дела там пошли в неугодном для королевских советников направлении, то они приписали бы это «его дружеским чувствам к Вам (Пьеро Медичи. — Ю. М.)и любви ко всему городу».>{556}
Итальянский поход 1494–1496 гг., его подготовка и дипломатическое обеспечение, составил отдельную страницу в жизни Коммина. Правительство Карла VIII, решив захватить Неаполитанское королевство и предъявив на него права короля как наследника Анжуйского дома, которому оно некогда принадлежало, резко порвало с политикой его отца, Людовика XI. Этот последний открыто никогда не вмешивался в итальянские дела и ни на какие итальянские территории претензий не предъявлял; даже Геную, которую французская монархия давно уже пыталась прибрать к рукам, он «посылал к дьяволу». И Коммин, храня верность политике этого короля, выступал против похода на заседаниях королевского совета. Как написал он в «Мемуарах», «всем мудрым и опытным людям это предприятие казалось весьма безрассудным». Но решение о походе все же приняли, поскольку «король был юным, неопытным и очень своевольным человеком, а мудрых людей и добрых наставников вокруг него было мало».>{557}
К большому и вполне искреннему огорчению Коммина Пьеро Медичи, сын и преемник Лоренцо, тоже изменил политике отца, вступив в союз с Неаполитанским королевством и отказавшись его порвать даже ввиду опасности французского похода. В этой ситуации Коммин, дабы отвести угрозу от Пьеро, накануне выступления французской армии срочно пишет письма его лионскому резиденту и ему самому. Желая «услужить ему и его дому», он излагает причины враждебного к нему отношения советников короля (явная помощь Неаполю, отказ предоставить кредит французскому королю и др.) и советует, какие действия нужно предпринять, дабы Флоренция и Пьеро Медичи «заслужили такую благосклонность и дружбу короля, какой не было даже при покойном короле Людовике». В частности, он напоминает: «Полагаю, Вы могли бы найти денег, какую-нибудь разумную сумму
