Франция. Страна королей и пяти республик - [14]

Сначала жирондисты хотели реформировать старый режим, не устраняя короля, – они заняли места в королевском кабинете министров. Король потворствовал жирондистам, но потом, подчинившись жене, Марии-Антуанетте, требовавшей порвать с «этими смутьянами», распустил кабинет. Ответом на эту крайне неудачную меру стало парижское восстание 1792 г., в результате которого пала монархия и власть вернулась к тем же жирондистам.

Однако впоследствии жирондисты голосовали против казни короля или за казнь «с отсрочкой», что вызвало гнев разбушевавшейся толпы, жаждавшей крови. Якобинцы, напротив, требовали казни короля и королевы, и толпа обратила свои сиюминутные симпатии к ним. Дантона жирондисты называли «сентябрьским убийцей» – за то, что он не помешал беззаконным убийствам дворян и священников в тюрьмах. Дантон сначала искал поддержки жирондистов, но будучи отвергнутым ими, присоединился к якобинцам.

В 1793 г. якобинцам удалось объявить жирондистов «вне закона». Якобинцы называли «умеренных» федералистами и пытались доказать, что их более милосердные коллеги раскалывают Францию на провинции и Париж и требуют особых прав для провинций. Жирондисты действительно представляли винодельческий регион Бордо, но о «раскалывании» страны и не помышляли, пока якобинцы не объявили их вне закона.

После якобинского переворота жирондистов исключили из Национального собрания и предали суду. Семеро из них бежали из Парижа (Бюзо, Петион, Салль, Барбару, Валади, Гаде, Луве), другие попытались поднять федералистский мятеж в Кане, закончившийся неудачей, остальные – или покончили с собой (как Ролан), или были казнены (как очаровательная Манон Ролан, а также Жансонне, Бриссо, Верньо, Гранжнев и многие другие).

Семерым беглецам удалось добраться до городка Сент-Эмильон – столицы бордоских виноделов, где некоторые из них были пойманы и гильотинированы (Гаде, Салль, Барбару и укрывавшие их местные жители, включая всю семью Гаде и его старика-отца). Бывшего офицера и маркиза, «кающегося дворянина» Валади расстреляли. Бывший мэр революционного Парижа Петион и его друг, возлюбленный Манон Ролан Франсуа-Леонар Бюзо, погибли при невыясненных обстоятельствах. Выжил только писатель Луве, которому удалось бежать в Париж и спрятаться там у своей возлюбленной вплоть до свержения Робеспьера и установления Директории.

Якобинский режим представлял собой самый мрачный период Великой французской революции. Охваченные эпидемией тотальной подозрительности, вожди якобинцев рассылали по всей стране своих комиссаров, безжалостно уничтожавших тысячами подлинных и мнимых «врагов республики».

Революционные трибуналы неистовствовали. Гильотины на городских площадях работали на износ, снося головы дворян и священников, как «оплота старого мира», крестьян, отказавшихся сдавать продовольствие для прокорма воевавших со всеми соседями революционных армий, горожан, чересчур независимых и практичных, чтобы поддерживать диктатуру безумных социальных экспериментаторов… Ситуация, слишком хорошо знакомая нашим соотечественникам по не столь отдаленному прошлому! Однако в жилах внешне холодноватых жителей севера Франции текла горячая кровь, и несправедливость власти вызывала у них необузданную ярость, а не робкий кухонный лепет.

Максимилиан де Робеспьер

Скоро каждый крестьянин или моряк готов был биться истово и страстно за погибшую монархию, за католическую церковь, а скорее – за собственный бретонский уклад жизни. Безжалостная и кровавая партизанская война бушевала в густых лесах севера Франции несколько лет, пока беспокойную и больную страну не взял командной хваткой профессионального военного молодой и амбициозный хищник – Наполеон Бонапарт, упразднивший последние реликты революции.

«Свобода, равенство, братство» для избранных, налоги и гильотина – для остальных сменились привычной для крестьянского менталитета иерархией подданных и суверена. С такой необременительной несвободой смирились даже жители Бретани, ибо она не нарушала установленного для них порядка вещей, посягнуть на который они не могли позволить.

Итак, свержение Робеспьера и якобинской диктатуры было подготовлено Бийо-Варенном и Колло д, Эрбуа (кстати, «крайними террористами»), Карно (умеренным) и Барером, а также противниками «кровавого Максимилиана» в Конвенте – Баррасом, Тальеном и Фуше. Именно они организовали падение якобинского режима, произошедшее в июле 1794 г. Якобинская диктатура завершилась казнью трех самых видных ее представителей – Робеспьера, Кутона и Сен-Жюста. Но правление Директории было недолгим – к власти уже шел уроженец Корсики Наполеон Бонапарт. Начиналась новая эпоха – время консульства и Империи.

Кровавое солнце Наполеона Бонапарта

Часто Наполеона называют самым знаменитым французом, забывая о том, что он – корсиканец, а остров Корсика на Средиземном море переходил от итальянцев к французам, а сами корсиканцы помышляли о независимости. В Париже о Наполеоне напоминает многое – от Триумфальной арки до Вандомской колонны и Дворца инвалидов. Да что там Дворец инвалидов! Названия парижских улиц и площадей в высшей степени «наполеонизированы» – самая фешенебельная улица в Париже зовется Риволи, в честь одной из самых громких ранних побед Наполеона в Италии. А есть еще площадь Иены и Каирская, вокзал Аустерлиц… В сорока минутах от Парижа расположен очаровательный дворец Мальмезон, подаренный императором своей любимой жене Жозефине. В дворце Жозефины Богарне-Бонапарт и поныне собираются бонапартисты, устраивают балы, праздники, танцуют контрданс и вспоминают о великих битвах наполеоновской империи.