Франция. 300 жалоб на Париж - [2]
Я надеялась, что мне не дадут визу.
Что нам не хватит денег.
Что кому-то из нас поступит такое предложение о работе, от которого нельзя будет отказаться, а должность потребует физического присутствия. (Надо сказать, что это произошло — четыре года спустя.)
А пока… Евро вырос в два раза, но и работы стало больше. И со всей этой работой можно было справиться удаленно. Более того — некоторые проекты даже требовали моего отсутствия.
Кому-то, наверное, достаточно просто моря. Я же к морю безразлична. Но ведь и Францию я выбрала сама. После этого я тысячу раз прокляла свой выбор, но так уж получилось: мы живем именно здесь. Была такая скучная вещь в школьной программе — Плач Ярославны. Я с удовольствием принялась за этот жанр. И еще за этот: милый мой дедушка, Константин Макарыч, забери ты меня отсюда. И все такое.
«Что мы сами сделаем, то у нас и будет, так мы и будем жить».
Я жаловалась на Францию каждый день, а по ночам обнимала подушку и плакала о Москве. О кошке, которую я бросила (предчувствую возмущение общественности, поэтому уточню: с кошкой все в порядке, кошка осталась дома, поначалу ей прислуживали разные взрослые люди, почти не мешали ей и вовремя подавали корм, затем она и вовсе переехала в загородный дом в Петербурге), о театральных премьерах, которые пропускаю, о вечеринках, на которые я и так не ходила.
Огромная иллюзия того, что ты можешь куда-то пойти каждый вечер, даже если ты так никуда и не идешь, оказывается очень важной — запомните это, когда будете уезжать. Вам будет почему-то не хватать именно этой воображаемой жизни: да, я снова никуда не пошла, но ведь могла бы!
В Марселе ходить некуда, хотя и тут меня однажды поймали на лжи. Когда я посетовала одной владелице дома досуга и сомнительных развлечений, что в Марселе отсутствует культурная жизнь, та спросила: а в кабачке на старом заводе вы были? А на завтраке для знакомств? А на выставке фотографий мусора? «Вот, — сказала она. — Понимаете, в Марселе всего три события, но вы не были даже на них».
Мне не нравились люди, погода, сервис, правила жизни, что все они смотрят на меня с презрением или, наоборот, — улыбаются, что они пытаются со мной заговорить или не хотят разговаривать, что все задают мне идиотские вопросы, а нужные не задают, что врачи выписывают плацебо, вместо того чтобы прописать гору таблеток и тонну анализов, что здесь то холодно, то жарко, то дорого, то невкусно, то грязно, то тесно. Я не знаю, что из этого объективно, а что нет, потому что (и теперь я это точно знаю, по крайней мере, точнее, чем до переезда) реальное положение дел совершенно не связано с тем, что чувствуешь по этому поводу. Это просто не мое место. И поэтому все мне здесь совершенно не так.
Вернемся на четыре года назад.
Температура воздуха сегодня — плюс 21.
Ветер юго-западный мистраль — 30 км/ч. Он неприятный: в лицо летят песок, листья, мусор и мелкие камни. Ощущается как плюс 16.
Франция — замечательная страна. Это скорее всего.
Париж — такой город, который обычно все любят. Поэтому я вынесла его в название. И не переживайте, я до него доберусь. Еще любят Венецию, Нью-Йорк, Сан-Франциско и Берлин. Еще Стамбул. Еще Берселону. Еще Лондон. Марсель любят не всегда, как и Москву, но вам придется его полюбить. Должен же хоть кто-то?
Вообще, я бы хотела рассказать об эмиграции как о положительном опыте взросления и расширения границ, несмотря на то что я его ощущаю как отрицательный. Ощущаю его как жалобу. Нет, как триста жалоб.
И самая главная из них — я не дома. Я больше не знаю, где дом.
Меня часто спрашивают, почему именно Франция?
Было так: мы собирались куда-нибудь уехать. Кое-кто настаивал на море, а я хотела во Францию. Не знаю, почему я хотела именно туда — я была слепа. Все потому, что Франция — из детства. Быть ученицей французской школы, ездить по обмену в Париж, летать в гости к подружкам — не значит понимать, что такое жить во Франции. Жить не в России — если точнее. Я и не понимала. Мне казалось, что если и переезжать, то в какое-то значительное место — с великой мировой культурой, с серьезными именами в истории, с языком, на котором мы худо-бедно говорим. Точнее, только я. Не знаю, почему я была так самонадеянна, но при выборе страны мы чуть было не разошлись. В выборах участвовали три варианта: Амстердам, Барселона и Франция. Понятие «Франция» включало в себя что-то приморское, мы сразу договорились, что не Париж, дальнейшая география зависела от школы, в которую пойдут дети.
Тут начались горячие споры. Я говорила, что Испания — это несерьезно. К тому же никто не говорит по-испански. К тому же вино… Ну какое в Испании вино? Если иметь в виду Шабли или Шато Марго.
Я говорила, что ехать в Амстердам с детьми — безумие. К тому же там холодно, и море, подобное тому, что в Амстердаме, мы уже видали в Петербурге, откуда мы родом.
Я говорила, что Франция — и только Франция.
Школу мы обнаружили в Провансе. Прованс — это хорошо. Лаванда, вино, море и горы. Желтые дома в густом летнем воздухе, медовый ветер тревожит волосы, белый песок обнимает ступни. Собачье дерьмо лежит тоннами под ногами. Мусор вплетается в косы, квартиры никто не торопится нам сдавать, и вообще никто никогда ни зачем не торопится, а чайки срут на лицо.
Если смешать все оттенки видимой части цветового спектра, то получится белый. Цвет снега. Цвет рамочки полароида. Цвет флага, который выбрасывают, если сдаются, потому что больше нет сил выдерживать боль или любовь, нет сил надеяться. Старшеклассница Женя связывает с белым цветом самые драгоценные моменты своей жизни – когда ее мамы были вместе, и в их общий дом еще не пришла измена; когда на белоснежных листах бумаги она писала новые и новые письма музыканту Лене, чувства к которому захватили все ее существо.
Непридуманная история о том, как отправиться в кругосветное путешествие, имея в кармане всего 100 рублей, и познать не только мир, но и самого себя. Спасти жизнь человеку, чуть было не сорвавшемуся с обрыва. Переночевать в палатке прямо на Великой Китайской стене. Чудом избежать аварии в кабине дальнобойщика. Взобраться на высочайший водопад Северной Америки. Провести 36 ночей без крыши над головой. Оставив в кармане одну купюру в 100 рублей, он начал самую большую авантюру в своей жизни. За три с небольшим месяца Дмитрий проехал через Россию, Казахстан, Монголию, Китай, США, Мексику, побывал в Бельгии и Франции — преодолел около 43 000 километров.
Основная идея этого сборника проста: актеры выступали рассказчиками еще во времена древних греков. И с тех пор как Голливуд вышел за пределы павильонных съемок, эти рассказчики посещали отдаленные уголки мира, чтобы потом поведать нам свои истории. Это «типичные представители Голливуда» – настоящие бродяги, чего от них требует работа и зачастую характер. Актеры всегда путешествуют, широко открыв глаза и навострив уши (иногда неосознанно, но чаще осмысленно). Они высматривают образы, особенности поведения или интонации речи, которые можно запомнить, сохранить на будущее, чтобы в нужное время использовать в роли.
Новая книга автора «Чувства капучино» Нади Де Анджелис – это учебник по путешествиям, настольная книга каждого, кто собирается в дорогу или только мечтает об этом.
Книга В. В. Федорова рассказывает о подводных исследованиях в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах, которые проводились с применением отечественных обитаемых аппаратов «Тинро-2», «Север-2» и «Омар». Более чем в ста погружениях автор принимал личное участие, вел визуальные наблюдения на глубинах до 1500 м. Читатель узнает о том, какие диковинные рыбы, крабы, моллюски, кишечнополостные, губки и другие животные обитают в глубинах морей и океанов. Некоторых из этих животных удалось сфотографировать во время погружений, и их можно видеть в естественной среде обитания.
Неизвестно, узнал бы мир эту путешественницу, если бы не любовь. Они хотели снарядить караван и поплыть по горячим барханам аравийских пустынь. Этим мечтам не суждено было сбыться. Возлюбленный умер, а Гертруда Белл отправилась в опасное путешествие одна. Она обогнула мир, исколесила Европу и Азию, но сердцем осталась верна пустыне. Смелая европейская женщина вызывала неподдельный интерес у сильных мира сего. Британское правительство предложило ей сотрудничество на благо интересов Англии. Когда решалась судьба Египта, на международной конференции присутствовали все ведущие политики мира.
Рассказ был опубликован во втором выпуске художественно-географического сборника «На суше и на море» (1961).
Ольга Сладкова и не подозревала несколько лет назад, что окажется своей в Италии. Сегодня ее жизнь в коммуне Сан-Буоно в регионе Абруццо похожа на мечту: великолепный климат, свежие продукты и восхитительное вино, маленькие домики с красной черепицей, узкие старинные улочки и приветливые соседи… Однако на самом деле жизнь в итальянской коммуне – это не безмятежная идиллия, а настоящий комедийный сериал! То местные друзья устраивают такой обед, что из-за стола встать невозможно, то кота усыновляет итальянская семья по соседству, то невозможно уехать в отпуск, не перецеловав прежде весь город и не выпив пару литров кофе… Уморительные приключения Ольги и ее друзей повергнут вас в настоящий культурный шок – и расскажут все, что нужно знать об Италии и итальянцах!
В этой книге собраны самые интересные материалы и наблюдения журналиста и востоковеда Олега Кирьянова за 2005–2018 гг., отражающие разные стороны жизни корейского общества. Из этих материалов вы узнаете об успехах и достижениях последнего, а также о возможных недостатках и проблемах в политике, экономике, армии… Это издание включает рассказы как о Южной, так и о Северной Корее. Особый интерес для российских читателей представляют эпизоды, касающиеся жизни представителей РФ в Корее, а также иные моменты, затрагивающие проблематику российско-корейских отношений.
Андрей Шитов возглавлял представительство ТАСС в Вашингтоне от Билла Клинтона до Дональда Трампа и в общей сложности более четверти века проработал за океаном на главное информационное агентство России. Вряд ли кто-то еще из современных российских журналистов обладает подобным опытом. В книге он делится своими размышлениями: о быте и нравах, о президентах и простых американцах, о жизненных и профессиональных уроках. Вспоминает, как его пытались завербовать американские спецслужбы, как первым сообщил о гибели приемного ребенка из России Вани Скоробогатова.
«Лаовай» – так зовут в Китае иностранцев. Вадим Чекунов и Гарри Савулькин – внимательные и ироничные лаоваи. В своих записках о чудесах и странностях Поднебесной они с улыбкой рассказывают невероятные байки и правдивые истории о Китае и китайцах. Можно ли по-настоящему стать своим в этой стране? Трудно сказать: для иностранцев Китай – либо любовь на всю жизнь, либо ужасное место, из которого хочется сбежать поскорее. В китайцах причудливо переплелись вежливость и бесцеремонность, педантичность и неаккуратность, любознательность и закрытость.