Фотография. Искусство обмана - [30]
Фигура 2.29 демонстрирует, как яркие цвета могут создавать неподдельно грустное настроение, несмотря на то что эта фотография – вопиющий фарс. Она служит примером контрапункта между цветовой гаммой и смысловым содержанием. Однако это не единственный путь для создания мощного визуального воздействия. На фигуре 2.30 преобладают красный и багровый цвета с выпуклыми золотистыми и черными акцентами. Все, что было сказано о возможных смысловых оттенках упомянутых цветов, справедливо для этой фотографии. Кроме того, в этой фотографии намеренно лимитировано количество используемых цветов. Ограниченная палитра усиливает ее эмоциональное содержание. Это результат использования известной особенности визуального восприятия: у простых визуальных форм более «ясное» послание.
Анализ живописи эпохи Возрождения показывает, что старые мастера, зная об этом феномене, широко применяли его в своей работе. Ограничение палитры в фотографии ничуть не менее эффективно. Трактуя черно-белое изображение как частный случай ограничения палитры до тонального спектра одного цвета, легко понять, почему монохромные изображения способны вызывать столь мощный эмоциональный ответ.
Очертания, формы, текстура и ритм – это комбинации линий, цветов и оттенков, то есть их можно рассматривать как производные первичных элементов дизайна. Не существует очертаний без линий, точно так же как не существует формы без контуров и наполняющего ее цвета. Формы, в свою очередь, позволяют показать текстуру, а повторяющиеся текстуры и линии задают ритм.
Часто контуры и порождаемая ими форма обладают одним-единственным свойством: они передают общий смысл, не вдаваясь в детали. Помните раздел о сокрытии информации? Если вы желаете пойти по этому пути, контуры и формы – ваши лучшие друзья. Глядя на фигуру 2.27, мы видим, что тень может быть эмоционально более наполненной, чем ясная визуализация того, что ее отбрасывает.
Когда мы имеем дело с такого рода тенью, то чем жестче ее очертания, тем они менее тревожны. Это потому, что благодаря четкому контуру тень становится более узнаваемой – порой до такой степени, что по ней без труда можно идентифицировать человека. Такое успешное опознавание обладателя тени создает в голове зрителя приятную иллюзию контроля над ситуацией. С другой стороны, когда тень расплывчата, труднее понять, кто там. Невозможность распознать человека мешает зрителю сделать верное заключение, что беспокоит и даже пугает его.
Крупные темные формы (тени или иные) тревожат, особенно когда они композиционно не сбалансированы (фигура 2.24). Обратите внимание, как сильно давит стена справа на все остальные фрагменты фотографии, создавая ощущение опасности.
Как известно, текстура отличается крайне мощным эмоциональным наполнением. Мы почти ощущаем текстуру, всего лишь глядя на нее. Если вы когда-нибудь падали с велосипеда, то от воспоминания об асфальтовой поверхности у вас побегут мурашки по спине.
Теперь припомните, как вы обхватили ствол дерева или дотронулись до осколков стекла. Понимаете, что я имею в виду?
Фигура 2.31
Мягкие текстуры (фигура 2.33) тоже хорошо стимулируют тактильные воспоминания, но чаще вызывают приятные ассоциации.
Съемки тонких текстур необходимо вести в косых лучах (фигура 2.32). Однако для более грубых текстур, как кора или поверхность с множеством мелких выбоин, это не требуется (фигура 2.31).
Фигура 2.32
Ряды повторяющихся похожих форм порождают ритм, который служит эффективным средством создания эмоционально наполненных изображений. Фигура 2.24 показывает, какую тревогу могут спровоцировать несколько сталкивающихся ритмов. Ритмы могут быть и приятны для глаза. Если они довольно упорядочены, но не идеальны, и несколько ритмических структур «бьются» друг с другом, то смотрятся вполне симпатично.
Композиция тоже может быть осмыслена как элемент дизайна, и ее способность оказывать влияние на эмоции мы уже обсудили ранее.
Эффект от сознательного применения элементов дизайна меньше, чем от интуитивной компоновки изображения. Эмоциональное восприятие мгновенное, но и очень хрупкое. Как только вы начинаете анализировать сцену, вместо того чтобы полагаться на чувства, то эмоции притупляются, и невозможно адекватно оценить, как может повлиять фотография на ваше настроение, следовательно, и на настроение зрителей. Безусловно, понимание того, как работают элементы дизайна, очень помогает планировать и компоновать фотографию, но снимать нужно, не задерживаясь слишком долго на минутных эффектах каждого элемента дизайна в отдельности.
Принимая во внимание важность роли субъективного восприятия, неудивительно, что фотография влияет на каждого человека по-разному. Более того, одна и та же фотография может оказывать совершенно разное эмоциональное воздействие или в изменившихся условиях раскрывать абсолютно противоположный смысл. Это совместный эффект двух факторов: эмоционального «заряда», который несет в себе изображение, и восприимчивости (эмоциональной уязвимости) зрителя.
Фигура 2.33
Восприимчивость зрителя к эмоциональным сигналам зависит от его характера, интеллекта и личных воспоминаний, имеющих отношение к семантике изображения, а также от уровня его внимательности в момент восприятия сигнала.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хочешь стать звездой социальных сетей, но профессиональная техника вызывает у тебя страх? Мечтаешь делать профессиональные снимки с нажатия одной кнопки и без всяких проблем? Что ж, мы приготовили для тебя подарок! Эта уникальная книга создана именно для пользователей смартфонов, которые любят фотографировать и хотят, чтобы их снимки были качественными. В этом сборнике даны практические советы, которые будут полезны не только в повседневной жизни, но и при ведении бизнес-аккаунта. Забудьте о нудных самоучителях по фотографии.