Фотография. Искусство обмана - [24]
Фигура 2.8
Однажды я читал семинар на тему использования недоговоренностей и умолчаний в фотографии. Когда этот снимок появился на экране проектора, один человек вскрикнул: «А где петля?» Я ответил, что, коль он спрашивает о петле, значит, он уже думал о ней. Студент возразил, что на фотографии нет никакой веревки, просто его нездоровое воображение подтолкнуло его к такому высказыванию. Конечно, другие студенты не должны были так подумать. Я попросил поднять руки тех, кому в голову пришла мысль о повешении, и все подняли руки. Студент, спросивший о петле, оказался не так одинок, как ему хотелось. Все остальные были ничуть не менее болезненно впечатлительны. Может быть, и вы тоже?
Несомненно, кое-какие детали буквально кричат о попытке самоубийства в действии – открытая бутыль с алкоголем, черный кот, атмосфера запущенности, повисшие руки и выражение лица девушки, все это поощряет зрителя на развитие мысли, которую навевает ее поза на стуле посреди комнаты. Все эти подсказки достаточно убедительны для того, чтобы вы не заметили валика для покраски потолка, потому что валик не согласуется с сюжетом, навеянным другими, как будто второстепенными, элементами.
Быть предупредительным – обычная практика мошенников, которые искренними и бескорыстными попытками помочь заманивают жертву в ловушку. Успех этого приема зиждется на том, что людям обычно нравится, что им помогают даже в тех ситуациях, когда они могут прекрасно справиться самостоятельно.
Рецепт очень прост. Сначала вы представляете ситуацию более запутанной, чем она есть на самом деле, а потом предлагаете помочь в ней разобраться. Естественно, недомолвки – прекрасный способ все усложнить. Нехватка информации вынуждает зрителя искать подсказки, любые подсказки. Для вас это возможность подбросить ему внушающие доверие визуальные зацепки. Этот прием особенно эффективен, когда жертве предоставляется возможность выбирать между несколькими решениями, что создает иллюзию контроля ситуации и, следовательно, укрепляет доверие и усиливает правдоподобие. Фотография открывает широкие возможности для того, чтобы помочь зрителю прийти к избранному вами заключению, точно так же как вы видели это на фигуре 2.8.
Фигура 2.9 представляет собой крайний случай ложной предупредительности. Хотя ничто на самом деле не намекает на убийство, мозг зрителя неизбежно временно переключается в режим восклицания: «Боже, какой ужас!» Все оттого, что предложенные подсказки с виду абсолютно достоверны и просты в применении. Использование ложных подсказок лежит в основе создания иллюзии.
Фигура 2.9
Можно сказать многое, ничего не сказав. Еще лучше то, что всегда можно заявить, что вы не имели этого в виду, и никто не сможет доказать обратного. На фотографии ничего нет, то есть то, что видит зритель – порождение его сознания, а не вашего. Недомолвки хороши тем, что ваше послание может быть интерпретировано двояко: буквально, WYSWYG (what you see is what you get – то, что вы видите – это то, что вы осознаете (англ.), и ассоциативным способом, основанным на заключениях, сформированных из ложных подсказок, найденных на фотографии.
Правда вне контекста
Фигура 2.10
Любой приличный политик знает, что может запросто испортить репутацию противника парой неполных цитат из речей жертвы. Даже ничего не нужно менять, просто извлечь часть цитаты, которая послужит вашей цели, оставив без внимания все остальное. С точки зрения закона вы не совершили ничего предосудительного, в конце концов, он действительно это говорил. Этот простой, но тем не менее на редкость злокозненный прием основывается на двусмысленности, внутренне присущей вербальному общению. Смысл цитаты или даже одного слова может резко поменяться в зависимости от контекста. Грамотное применение этого коварного приема в фотографии позволяет добиться поистине впечатляющих результатов.
Примером тому служит фигура 2.10. Несмотря на то что фотография выглядит явно постановочной, большинство зрителей все равно смотрят на нее как на зловещую. Стоящие фигуры непроизвольно воспринимаются их сознанием как злодеи. Вам не остается ничего другого, кроме как предположить, что мужчина выполняет какой-то жертвенный ритуал, а молодая женщина как будто держит копье. Безусловно, что подсказки здесь играют очень важную роль (возвышающиеся фигуры, красная рубаха с иероглифами, поза ассистентки, навевающая воспоминания о египетской кошке, тусклый свет и т. д.). Ни один из них не произвел бы такого же эффекта, если бы было абсолютно очевидно, что это парикмахер, делающий клиентке короткую стрижку, а девушка держит зеркало. Утаивание того, что происходит в реальности, позволило создать мгновенную иллюзию (исчезающую, как только вы осознаете, что никто не пострадал).
Существует два способа вычленения из контекста. Первый, как правило, зловреден и противоречит правилам профессиональной этики. Речь идет о том, чтобы использовать фотографию с целью, которая изначально не входила в ваши намерения (например, выдать постановочный сюжет о моде за документальную фотографию). Иногда такое происходит не намеренно. Так случилось с
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хочешь стать звездой социальных сетей, но профессиональная техника вызывает у тебя страх? Мечтаешь делать профессиональные снимки с нажатия одной кнопки и без всяких проблем? Что ж, мы приготовили для тебя подарок! Эта уникальная книга создана именно для пользователей смартфонов, которые любят фотографировать и хотят, чтобы их снимки были качественными. В этом сборнике даны практические советы, которые будут полезны не только в повседневной жизни, но и при ведении бизнес-аккаунта. Забудьте о нудных самоучителях по фотографии.