Фотография. Искусство обмана - [12]
Разве не забавно, что большинство любительских фотографий удивительно похожи друг на друга в том, как они построены композиционно? Как правило, интересующий их объект располагается точно по центру кадра, где занимает приблизительно 1/10 всего поля изображения, при этом остальная часть фотографии загромождена непонятно чем. Это довольно печально, но вполне объяснимо. Наш мозг подавляет большую часть визуальной информации, получаемую глазами, помогая нам сконцентрироваться на том, что важно. Между прочим, то же самое происходит с фоновым шумом любой природы (необязательно визуальной), в противном случае, все мы сошли бы с ума от сокрушительного потока бесполезной информации.
К сожалению, то, что полезно обычным людям, не всегда годится для тех, кто предпочитает смотреть на реальность через маленькую дырочку на задней стенке камеры. Работает это следующим образом: художник рисует то, что видит, или то, что считает важным. Следовательно, то, что он не замечает и на что он не обращает внимания, никогда не переносится на холст. У фотографов нет такой роскоши. Независимо от нашей способности (или неспособности) замечать объектив фиксирует все, что находится в его поле зрения. Отсюда и деревья, растущие из голов, беспорядочные задние планы и тень самого фотографа впереди. Поскольку мы склонны больше всего замечать то, что находится прямо перед нами, а наша способность различать детали постоянно снижается по направлению к периферии, то естественно, что главный элемент располагается в центре.
Проблема, как таковая, возникает чуть позже, после того, как снимок уже сделан. Когда самый главный элемент фотографии располагается точно посередине кадра, фотография неприятна для глаза, потому что она выглядит напряженной и одновременно статичной. При взгляде на нее испытываешь неудобство. Некоторые воспринимают изображение до того болезненно, что отдельные композиционные изъяны вызывают у них физический дискомфорт, иногда сопровождающийся устойчивыми соматическими симптомами.
Фигура 1.38
Так почему же отдельные детали живой сцены ускользают даже от тренированного глаза? Глядя через видоискатель, мы видим сцену, а не картинку. То есть мозг обрабатывает ее соответствующим образом, заставляя нас смотреть на наиболее информативные фрагменты, игнорируя при этом все остальное. Однако потом, глядя на фотографию, мы воспринимаем все изображение как предмет нашего внимания и, к своему удивлению, замечаем детали, о существовании которых совершенно не подозревали, глядя через видоискатель. Вот почему очень важно не забывать о том, как по-разному глаз и объектив воспринимают живую сцену.
Фигура 1.39
Вот неплохой способ потренировать внимание. Сначала отцентрируйте объект съемки в видоискателе так, как вы это делаете обычно, и сфотографируйте его. Потом идите по направлению к объекту или увеличивайте фокусное расстояние, глядя при этом в видоискатель. Продолжайте приближаться до тех пор, пока в кадре не останутся только детали, имеющие отношение к объекту. Затем измените композицию фотографии таким образом, чтобы расположение главного объекта соответствовало линиям золотого сечения (или правилу третей). Сделайте еще один снимок и сравните его с первым. Гарантирую, что разница произведет на вас ошеломляющее впечатление.
Перспектива в фотографии – это перенос на плоскую поверхность того, как видит реальную сцену человеческий глаз. Перспектива помогает нам правильно воспринимать трехмерность пространства. На фотографии же благодаря перспективе мы видим иллюзию объема, хотя изображение на самом деле плоское. Даже если вы смотрите на сцену одним глазом, вы все равно понимаете, какой объект ближе, а какой дальше от вас. Глаза мгновенно сравнивают различные объекты сцены, позволяя, в большинстве случаев, определить расстояния между ними с достаточной степенью точности (фигура 1.40).
Фигура 1.40
Как мы уже говорили, вся фотографическая оптика делится на три основные категории: короткофокусная (широкоугольная), длиннофокусная (телеобъективы) и нормальные объективы. Отличие между ними заключается в том, как они искажают перспективу. Искажения также зависят от положения точки схождения. Точку схождения и то, как на нее влияют объективы с разным фокусным расстоянием, легко осознать, если представить себе ряд электрических столбов, выстроенных по прямой линии, связывающей первый столб (ближе к вам) с далеким горизонтом. Первый столб будет больше, второй – чуть меньше, третий – еще меньше и так далее. Если вы соедините верхушки электрических столбов одной воображаемой линией, а их основания – другой, то они пересекутся как раз в точке схождения. Если в точке схождения окажется электрический столб, он будет невидим, поскольку она не имеет линейных размеров.
Широкоугольные объективы удаляют точку схождения, преувеличивая размеры объектов, расположенных вблизи от камеры, при этом удаленные объекты выглядят меньше (просто сравните размеры подушек на переднем плане и голову человека на заднем плане на фигуре 1.41). Благодаря подобному искажению снимок кажется более динамичным безотносительно к сюжету. С другой стороны, телеобъективы приближают точку схождения, в результате чего объекты, располагающиеся по линии не параллельной плоскости изображения, кажутся ближе друг к другу (
Данная книга создана в помощь людям, у которых возникает необъятный интерес. Интерес, связанный с вопросом дизайна и искусства. Как дизайнер или художник становится тем или иным представителем своей профессии? Есть ли что-либо общее в пути искусства и дизайна, возможно ли нам его повторить? Какой жизненный путь он проходит? В книге вы познакомитесь с известными дизайнерами и их работами: Дитерс Рамс, Джонатан Айв, Фернандо Гутьеррес, Фуми Шибата, Артемий Лебедев и другими.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека. Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое.
Книга «Чертополох и терн» — результат многолетнего исследовательского труда, панорама социальной и политической истории Европы с XIV по XXI вв. через призму истории живописи. Холст, фреска, картина — это образ общества. Анализируя произведение искусства, можно понять динамику европейской истории — постоянный выбор между республикой и империей, между верой и идеологией. Вторая часть книги — «Возрождение Возрождения» — посвящена истории живописи от возникновения маньеризма до XXI в. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга голландского историка Шенга Схейена – самая полная на сегодняшний день биография Сергея Дягилева (1872–1929). Дягилев мечтал стать певцом, композитором, художественным критиком, но взялся сочинять куда более таинственное и глобальное произведение – образ будущего искусства. Умение уловить и вывести на свет новое, небывалое – самая суть его гения. Дягилевские «Русские сезоны» на сто лет вперед определили репутацию искусства России как самого передового, экстраординарного и захватывающего балетного явления. Провидец и тиран, ловец душ и неисправимый одиночка, визионер и провокатор, он слышал музыку раньше сочинившего ее композитора и видел танец прежде первого па.
За шесть десятилетий творческой жизни Пьер Огюст Ренуар, один из родоначальников импрессионизма, создал около шести тысяч произведений — по сотне в год, при этом его картины безошибочно узнаваемы по исходящему от них ощущению счастья и гармонии. Писатель Октав Мирбо назвал Ренуара единственным великим художником, не написавшим ни одной печальной картины. Его полотна отразили ту радость, которую испытывал он сам при их создании. Его не привлекали героические и трагические сюжеты, он любил людей, свет и природу, писал танцующих и веселящихся горожан и селян, красивые пейзажи и цветы, очаровательных детей и молодых, полных жизни женщин.Соотечественник Ренуара историк искусств Паскаль Бонафу рассказывает о его непростых отношениях с коллегами, продавцами картин и чиновниками, о его живописных приемах и цветовых предпочтениях, раскрывает секрет, почему художник не считал себя гением и как ухитрялся в старости, почти не владея руками и будучи прикован к инвалидному креслу, писать картины на пленэре и создавать скульптуры.
Хочешь стать звездой социальных сетей, но профессиональная техника вызывает у тебя страх? Мечтаешь делать профессиональные снимки с нажатия одной кнопки и без всяких проблем? Что ж, мы приготовили для тебя подарок! Эта уникальная книга создана именно для пользователей смартфонов, которые любят фотографировать и хотят, чтобы их снимки были качественными. В этом сборнике даны практические советы, которые будут полезны не только в повседневной жизни, но и при ведении бизнес-аккаунта. Забудьте о нудных самоучителях по фотографии.