Форпост «Зоркий» - [21]
Вдруг за спиной раздались быстрые шаги. Славку и его «дружков» окружили люди с квадратными значками на пиджаках.
— Постойте! Я же ни при чем! — крикнул Славка и попробовал вырваться, но рыжий дядька в кожанке держал его, как клещами.
— Пойдём, пойдём. Там будешь оправдываться, — хмуро сказал он. — Вот отвалят всем вам по десять суток за хулиганство.
Славка оглянулся. Кажется, в воротах дома мелькнуло чье-то платье. Неужели это Лера?..
Думать — это замечательная способность человека, она отличает его от животных и от всяких неодушевленных предметов. Но сейчас лучше бы не обладать этой способностью, потому что о чем же хорошем можно думать, когда попал в такой переплет?
Надо было думать, прежде чем связываться с этими! пьяными болванами. А теперь… А что, если Лера видела, как его волокли по улице, будто последнего хулигана? Что она подумает?
Мысли, одна другой досаднее, лезли Славке в голову; на душе было погано. Должно быть, на его лицея все это отражалось достаточно ясно, потому что когда его, наконец, вызвали в соседнюю комнату к рыжему дядьке, тот сказал:
— Ишь, как тебя перевернуло, сразу шелковый стал. А ведь ещё только десять минут у нас погостил.
На столе возле телефонного аппарата лежали Славкины часы и деньги — всего девять копеек. А зеленый пропуск дядька держал в руке.
— Где ж ты, Вячеслав Оболин, сыскал себе таких неподходящих дружков? Их-то мы сразу отправили куда следует, а с тобой буду разговаривать. Садись.
Славка сел.
Дядька строго свел рыжие брови.
— Ну, может быть, скажешь, как попал в такую компанию? Ведь ты, по всему видать, ещё школьник. Где твоя школа помещается?
Славка не успел ответить — за дверью раздались пьяные выкрики, возня. Дядька на ходу бросил: «Посиди-ка» — и поспешил из комнаты.
Славка осмотрелся. Поколебался, но все же снял телефонную трубку и быстро набрал номер.
— Вера Васильевна? Это Слава, извините. Клим ещё не спит? Все равно, позовите. Мне очень нужно…
Секунды томительного ожиданья, оглядыванье на дверь… Но вот уже в трубке знакомый голосишко:
— Слава, это ты? Это я, Слава! Я ещё не спал, я ещё только укрылся одеялом…
— Погоди, Клим. Понимаешь, меня притащили в штаб народной дружины. Что у моста, знаешь? Передай по цепочке. Выручайте…
Славка едва успел положить трубку. Вернулся рыжий дядька.
— Ещё красавцев приволокли. И сколько же оболтусов по городу шатается, портят людям жизнь.
— Знаете что… Я к этим… Ну, к тем двоим никакого отношения не имею. Я их даже совсем не знаю.
— Вот как? Не знаешь, а в обнимку разгуливаешь?
— Это случайно вышло.
Славка посмотрел на сидящего напротив человека. У него тяжелые, грубые руки со следами машинного масла, лицо широкое, скуластое, глаза пристальные, но не злые; может, он все-таки поймет? Славка встал, словно собирался отвечать трудный урок.
— Я… Я ждал одну девочку. А тут они. А она вот-вот выйдет. А они ругаются кошмарными словами… Я и хотел отвести их от её ворот. Понимаете? А получилось… В общем, получился какой-то парадокс!
— Как ты сказал?
— Ну, в общем, несообразие.
Дядька усмехнулся. Подумал немножко, потом придвинул к Славке его часы и девять копеек.
— Ну, вот что, парадокс, забирай свой капитал и иди-ка ты домой спать. Только номер школы все-таки скажи, для всякого случая.
Славка замялся, — зачем ему? Сообщит ещё, Инна Андреевна узнает, объясняй потом…
Но тут дверь раскрылась. В комнату вошла Вера Васильевна, а с нею Клим. Он был в полном параде: на шее красный галстук, на рукаве голубая повязка.
— А вы, гражданка, зачем пришли? Но Клим опередил свою маму:
— А зачем вы нашего Славика захватили? Вот я пожалуюсь на вас Ивану Сергеевичу…
— Клим! — воскликнула Вера Васильевна. — Как ты разговариваешь?
— Ничего не понимаю, — сказал дядька.
А дверь опять раскрылась, и в комнату вбежали пионеры с голубыми повязками на рукавах. Симка и Федя сразу подошли к Славке, а Игорь решительно подступил к столу, наклонив по-боевому свою стриженую голову.
Но тут на пороге появился Петров. Из-за его широкой спины выглядывали заинтересованные лица дружинников.
— Что здесь происходит? Здравствуй, товарищ Бондаренко. Ты чего это забрал ребят?
— Кто забрал? Это они меня забрали. Оккупировали, можно сказать, в собственном штабе. Смотри, этот стриженый вроде побить меня хочет. Чистый парадокс.
Дружинники засмеялись, а громче всех сам Бондаренко.
— Кажется, я начинаю понимать: это и есть твой знаменитый форпост, Иван Сергеевич? Все за одного. Ну, сильны хлопцы!
— Почему только хлопцы? Я здесь тоже есть, — пискнула Нинка.
Славка огляделся — а где же Лера?
Петров поздоровался за руку с Верой Васильевной.
— Спасибо, что позвонили мне. Но сами-то вы зачем пришли?
— Как зачем? Не могла же я так поздно пустить Клима одного. Я говорю: «Спи, там без тебя разберутся». А он: «Ты меня хочешь сделать предателем! Славка в опасности!» — пришлось идти.
— Я оделся по боевой тревоге, Иван Сергеевич, а она не пускает!
Теперь хохотал уже весь штаб народной дружины.
— Ладно, — сказал Бондаренко, — нет худа без добра. Давайте знакомиться, форпостовцы. Ведь одно дело делаем. Вы — наша смена. Да не плохая, как я вижу.
Славка шепотом спросил у Нинки:
