Форпост для всех - [12]

Он увидел букву Алеф такой, какой ее описывал учитель. Буква Йуд связана с самым высшим духовным уровнем. А Алеф – это две буквы Йуд – одна наверху, в высших мирах, а другая, перевернутая, внизу. Две буквы Йуд на разных гранях мироздания, разделенные перекладиной – тонким мостом нашего мира.

Он шел по этой перекладине, балансируя, пока не увидел ворота. За этими воротами текла вода. Он вошел в ворота, вернее, прошел под сенью буквы Мем, которая, среди прочего, символизировала воду, текучесть.

Теперь всюду вокруг него была вода. Эту воду нужно было смирить, ограничить, чтобы материнская сила, уже ощущаемая им громадная, находящаяся повсюду материнская любовь превратилась в его маму.

Не хватало еще одного Алефа. Он нарисовал его пальцем прямо на воде.

Спасательная команда

— Я здесь была, — сказала Женя подошедшей к ней спутнице.

— Когда? – спросила Лея.

— Давно. В детстве. Мне было пять лет. Тогда как раз родилась моя сестричка. А меня отправили на лето сюда с тетей и дядей и их сыновьями, моими двоюродными братьями. Деревня называется Косов.

— Здесь жили ваши родные?

— Да. Какие-то дальние родственники. Те, кто остался здесь с давних времен. В этих местах – мои корни, со стороны папы. Мне было здесь хорошо, но я очень скучала по родителям.

— О чем ты думала, пока мы были внутри портала? – вдруг спросила Лея, немного сбив лирический настрой, который приняла их беседа.

— Об Ицике. О том, что, хоть ему и очень хорошо в школе, но, может быть, он скучает по мне. Может, не надо было его отправлять в школу-интернат. Хотя, какой у нас был выход?

— Так вот поэтому мы сюда и попали. Твое намерение перебило мое. Ты очень сильно сосредоточилась на чувствах ребенка, находящегося далеко от семьи. Тоскующего ребенка. Ты ведь здесь тогда тосковала, верно?

— Мама! – раздался сзади тот самый голос, ломающийся басок, который ей больше всего на свете хотелось бы услышать в этот момент.

Женя резко обернулась. Ее младший сын стоял прямо перед ней, по колено в воде, рядом с Камнем.

Бросившись к нему, обняв его и зарывшись лицом в пахнущий, как ей показалось, снегом воротник его куртки, Женя, не скрываясь, дала волю слезам. Когда она оторвалась от него и глянула ему в лицо – ее сын был чуть выше нее ростом, — она увидела, что он тоже плачет.

— Родной мой… Маленький… Как ты сюда попал?

— Сам не знаю. Но у меня получилось!

Они сидели втроем на берегу речки возле камня, на котором сохла одежда Ицика, когда заметили в воздухе что-то вроде моста. Мост был призрачным, один его конец было не различить, а второй скрывался в лесу. Лея заметила его первая.

— Они же упадут! – испугано воскликнула она.

Женя и Ицик внимательно всмотрелись в небесное видение и заметили, что по мосту, балансируя, движутся едва видимые фигуры. Следуя своему пути по призрачной дорожке в небесах, они исчезали в лесу.

Все прояснилось через мгновение, когда сразу несколько человек появились на опушке леса. Приглядевшись, можно было заметить, что все они были мальчиками от 13 до 16 лет, и все были одеты в меховые куртки, ушанки и валенки.

— Авромеле! – пронзительно закричала Лея и бросилась к сыну.

…Когда закончились объятия и слезы, Ицик с другом представили мамам остальных присутствующих, оказавшихся их одноклассниками.

— Ты открыл портал, а мы уж постарались сделать так, чтобы он не закрылся, и прошли следом. Откуда мы знали, вдруг тебе нужна помощь? – объяснил один из мальчиков.

Девочка в платье с тюльпанами

— Давай немного отдохнем, а потом со свежими силами будем вытаскивать отсюда всю команду, — предложила Лея. – Это очень хорошо, что нас будет много, – общее намерение в любом случае пересилит, даже если кто-то один и отвлечется на свои мысли. И мы на этот раз обязательно попадем в школу.

— Отлично. Давай полчасика отдохнем и не будем ни о чем думать, а детям дадим побегать. Смотри, какая здесь красота!

Женя легла на траву. Мальчики, сбросив куртки, бегали и резвились вокруг. Женя прислушивалась к их веселым голосам – а говорили они между собой, понятно, на идиш, что придавало всей сцене дополнительную прелесть. Она лежала с закрытыми глазами, улыбаясь без всякого повода, когда вдруг ощутила легкий укол в щиколотке, а затем ее пронзило чувство бодрости, радости и отличного здоровья. Ее мысли ушли куда-то в сторону, пока она не услышала нечто, что немедленно вернуло ее назад.

На этот раз звучала речь на русском языке. Кроме нее, из всей компании по-русски мог говорить только ее сын. Говорил он на языке своих родителей с сильным акцентом, и по собственной воле, просто так, ни за что бы на него не перешел.

Конечно же, это его голос, и его милый и смешной акцент. Женя села, огляделась. Ицик стал бы говорить по-русски только с кем-то, кто знает этот язык и совсем не знает его родного иврита… В их компании таких не должно быть.

И тут она услышала ответ его собеседника. Вернее, собеседницы. Говорила маленькая девочка, и голос ее был просто поразительно знаком…

— Спасибо, мне теперь совсем-совсем не больно. Я даже тете не скажу, что обожглась крапивой. Видишь, и следов совсем не осталось. А как ты меня вылечил? Ты же просто что-то про себя сказал?