Форпост-3 - [9]

Манюня встретила мужа на крыльце и, схватив его за руку, повизгивая от счастья, потащила Ивана умываться, на ходу вываливая все новости.

— Воды внезапно… схватки… за Аней в Юрьево… мальчик… здоровенький… Танюша спит… всё в порядке.

Ваня умылся и сел на лавку. Сил идти к жене и сыну уже не было.

Мальчишку мать назвала в честь отца. Так в этом новом странном мире появился Иван Иванович Маляренко.

Леночка Доронина своей жизнью у дяди Вани была вполне довольна. В свои четырнадцать лет девочка совсем не рвалась, как остальные её подруги, замуж. Её вполне устраивал угол во флигеле и необременительные хлопоты по хозяйству. Уборка в доме. Полив цветов и растений. Помощь на кухне и, иногда, присмотр за малышнёй.

Три оставшиеся соседки всё время шипели, обсуждая «ушедших» замуж подруг, а Леночка только слушала и молчала, ни во что не вмешиваясь. Замуж ей идти было страшно. Посмотрев, как утром после первой брачной ночи, едва переставляли ноги новоиспечённые жёны, Лена испугалась и дала себе честное слово, что если ЭТО с ней и случится, то очень не скоро.

«Надо вырасти!»

Ни ростом, ни женскими прелестями природа её не одарила. Узкие, мальчишечьи бёдра и полное отсутствие груди. Одно достоинство — коса. Совсем такая же, как и у мамы Маши. Длинная, тугая, цвета спелой пшеницы. Загляденье, а не коса.

— Ленка, пойдём со мной на море.

Красавица Ольга, хоть и была на год младше Елены, но ростом и длиной ног могла уже поспорить с взрослыми женщинами.

— Куда?

— На косу. Надо ловушки проверить. И позагорать хочу пока тепло. Чтобы никто не видел.

Смуглянка Оля тщательно следила за своим телом. И светлые платьица из парашютной ткани носила весьма откровенные, и очень короткие, что невероятно шло к её стройным загорелым ножкам.

Лена задумалась. Дел, вроде бы, никаких не было.

— А пойдём! Может, на мамин пляж? В беседку? Это ближе.

Оля насупилась.

— Рыбу проверить надо. МамТань велела.

Песчаная коса, отгородившая затон от моря, была довольно высока — в среднем метра три, а кое-где — так и все пять. Она тянулась больше чем на километр, параллельно берегу, отделяя от сильных волн открытого моря участок спокойной воды шириной метров сто пятьдесят — двести. Вход в эту бутылку был очень узкий. Как горлышко. Дядя Ваня его так и называл — горло. В нём всегда было неспокойно, и кораблик всегда проскакивал его на самом большом ходу. Это было так интересно — раньше Леночка всегда бегала на самый кончик косы провожать «Беду» в походы. Лодка разгонялась, а потом начинала прыгать и взлетать, отчего вся команда постоянно орала и нехорошо ругалась. Вот вдоль всего внешнего берега этого природного волнореза, через каждые десять шагов и были установлены ловушки для рыбы. Ловилось в них немного, но всякий раз хоть что-то, но было.

Девочки быстро добежали до самого дальнего конца косы и, скинув с себя одежду, с визгом бросились в уже прохладную водичку.

— А дядьВань мне сказал, что скоро парней с севера привезёт…

О парнях Ольга могла тараторить без остановки, прикидывая, что и как.

— Да они уже все женатые. Их семьи в Юрьево живут.

Девочки выскочили на горячий песок и, повалившись на живот, подставили солнышку попы.

— Ну ведь не все же женатые!

Уверенность Ольги в том, что ей обязательно достанется «прынц» на белом коне, Леночку всегда смешила и удивляла.

Солнышко приятно грело, девочек разморило и они уснули. Хорошо прожаренным на солнце телам это было не страшно.

Грубый и резкий рывок за косу вырвал девочку из объятий сна. От страшной боли Лена закричала так громко, что заложило уши.

— Мама!

Перед глазами вспыхивали цветные пятна. Потом по голове что-то ударило и Леночка Доронина потеряла сознание.

Когда в ритмичном шуме прибоя появились новые, непривычные шлепки волн Оля сразу открыла глаза.

«Что это?»

А потом заспанная Оля увидела, как её лучшую подругу за косу поднял в воздух незнакомый мужик. В эту самую секунду по коротким стриженым волосам девочки скользнули чьи то пальцы.

— А-а-а-а!

Немыслимо извернувшись, девочка вывернулась из цепких рук и, изо всех сил дёрнув головой, вырвала свои волосы из кулака нападавшего. Длинные ноги и инстинкт самосохранения не подвели и, ещё не успев ничего понять, Оля оказалась в двадцати шагах от подруги. Лена висела в воздухе на своей косе, которую крепко держал двумя руками маленький кривоногий… негр. Ещё один показывал пальцем на неё и весело белозубо ржал. Потом он развернулся и наотмашь ударил Леночку по голове.

Тут до Оли, наконец, дошло.

Лена кричала. Очень громко. А потом она замолчала.

«Чужие!»

Оля тоненько, по-детски, взвизгнула и изо всех сил припустила домой, к дяде Ване.

— Мамааааа! Мамочка…

Дел никаких, слава Богу, не было. И вообще — сиеста. Ну и что, что уже не лето, а осень и уже не очень жарко. Праздник у меня. Выходной.

Иван дремал на веранде, вполглаза наблюдая за тем, как Бим охотится на бабочек. В посёлке царила тишина — три дня назад, когда из Бахчисарая вернулся караван со всеми остальными мужиками, они, так сказать, отметили. Не смотрины, понятно дело, а так… ну так ведь и повод то какой! Сын! Ура! Виват!

«Виват»

Ваня лениво перевернулся на другой бок. Его любимые женщины тоже спали. И дети. Все скопом. Малышня учится. У Бориса в доме. А «племяшки»… ушли куда-то.