Формула власти - [5]

Конечно, полученные парочкой за использование Петиного паспорта десять тысяч рублей, не шли ни в какое сравнение с тем, что положили в свой карман организаторы дела. Но у каждого своя доля в дележе общественных богатств.

Майор повернулся к задней скамейке всем корпусом.

– Здравствуй, Петр Сергеевич! Здравствуй, Маргарита! – сказал он.

– Ой, здравствуйте, Ефим Алексеевич! – радостно вскрикнула женщина.

– Добрый день! – сдержанно поздоровался Петя Бацанов.

– Вы не против, если я к вам пересяду? – вежливо осведомился майор. Его собеседники очень ценили уважительное отношение к себе. Не было лучшего средства расположить их к себе, чем разговаривать с ними в подобном тоне.

– Садитесь, мы подвинемся! – радушно пригласила женщина.

Бацанов пожал круглыми плечами – дескать, ладно, раз уж встретились.

Майор уместился на жестком краю железнодорожной скамейки и спросил:

– Коллеги, вы ничего про случай с Сабаталиным не слышали? А, может быть, видели чего?

– Все видела! Все, как есть! Своими собственными глазами! – не медля ни минуты, выпалила Рита.

Как ни опытен и недоверчив был майор Мимикьянов, но душа профессионального оперативника невольно екнула: неужели удача? Еще не доехал до Колосовки, а уже на удочку что-то попалось!

– Что ты видела? – осторожно спросил он.

– Видела, как упырь на него посмотрел, и Борис Петрович – все! Задыхаться начал, галстук с себя сорвал, вот так! – показала Рита. – А потом прямо на асфальт сел и ка-а-ак заплачет! Это уже, когда к нему помощник подошел, крепкий такой мужчина…

– А что за упырь-то? – спросил майор.

Рита удивилась его непонятливости.

– Ну, упырь! – сказала она. – Вурдалак! Точно он! Посмотрит на человека и все! Человек ничего не помнит!

Майор Мимикьянов почувствовал, как надежда на получение полезной информации начинает исчезать так же быстро, как и появилась.

– А я где был? – ревниво вступил в разговор, исключенный из беседы Петя Бацанов.

– В буфете! – презрительно скривила нарисованные изображения губ Рита.

– Чего я там потерял? – удивился Петя.

– Не знаю. Деньги, наверное, что я тебе давала. – ядовито заметила женщина.

– Ты мне давала деньги? Смешно. – поджал губы Бацанов.

– Давала!

– Какие деньги? – изумился Петя.

– На пиво!

– Все смеются. – констатировал бывший начальник караула.

– Давала! – упрямо настаивала Рита.

– Ну, ладно! – махнул рукой Ритин спутник. – Давала, так давала! А кто этот упырь-то? Наш колосовский? Или городской? – недоверчиво спросил он.

Рита кокетливым жестом поправила обесцвеченные волосы.

– Да, вроде наш… Я его несколько раз в поселке встречала… Высокий такой! Симпатичный! На меня, кстати, сразу обратил внимание! – сказала она.

– Вокзал смеется! – фыркнул Петя.

– Он, если хочешь знать, даже познакомиться со мной хотел. Просто я сразу дала ему понять, что я – не такая! Не парчушка какая-нибудь!

– Вокзал смеется! Конвой икает! – настаивал Петя.

Женщина обиженно отвернулась к окну.

– Слушай, Рита, а как этот упырь выглядел? – решил проверить Риту майор. Если она выдумала этого фигуранта, то хоть на минуту задумается, сочиняя не существующую внешность.

Однако никакой заминки у Риты он не произошло.

– Как выглядел? Оч-ч-чень интересный! Высокий такой. На вас, Ефим Алексеевич, чем-то похож…

– На меня? – спросил майор.

– Да. На вас! – подтвердила Рита. – В нем было что-то волчиное.

– А во мне что, тоже есть что-то волчиное? – осведомился Мимикьянов.

– В вас? Конечно, есть! – уверенно подтвердила Рита. – Уши!

– Что, – уши? – заинтересовался Ефим.

– Уши острые, прямо, как у волка! – заверила Рита.

Ефим потрогал свои уши.

«Да, вот так! – подумал он. – До сорока лет дожил и не знал, на кого похож! Оперативник называется!»

– А почему ты решила, что это он на Сабаталина так вредно подействовал? – продолжил опрос очевидца майор.

– Ну, как почему? Мне так показалось. – пожала плечами Рита.

– А почему показалось-то? – пытался воспроизвести картину события майор.

Рита задумалась.

– Подозрительный очень. – после серьезной паузы ответила дикторша.

– Чем подозрительный? – не отставал Ефим.

– Ну, понимаете… Он пиво только пригубил, и полную бутылку на асфальт поставил! Полную! Разве не подозрительно? – пояснила Рита.

– Подозрительно. – вынужден был согласиться Ефим. – А он далеко от Сабаталина стоял?

– Да нет, – Рита достала из полиэтиленового пакета пудреницу, – он у входа в буфет стоял, не так чтобы далеко. Стоит и смотрит… Стоит и смотрит… А бутылку пива только пригубил…

Рита раскрыла круглую пластмассовую коробочку и, смотрясь в зеркальце на ее крышке, стала обмахивать бархоткой лицо.

– А, как ты думаешь, Сабаталин его видел? – спросил майор, отвлекая Риту от обожаемого всеми дамами занятия – ухаживания за собой, любимой.

– Может быть, и не видел. – захлопнула пудреницу женщина. – Он за киоском стоял.

– Он что, прятался? – насторожился майор.

Глаза Риты ушли в ее внутренний мир.

– Я тогда об этом не подумала… – после длинной паузы сказала она. – Но, может быть, и прятался… Он из-за киоска не выходил… Все время там стоял…

– А когда ушел?

Рита подняла глаза к потолку вагона, восстанавливая картину происшедшего.

– Как только с Борисом Петровичем плохо стало, ну, когда он галстук с себя сорвал, этот упырь бутылку на асфальт поставил, повернулся и ушел… – добросовестно, как школьница перечислила она последовательность событий.