Формула Вечности - [26]

В общем, поход в архив закончился сплошным расстройством. Выяснение, не было ли в истории Цеха подобного прецедента или хотя бы подозрительных намеков на близкие контакты Вечных и Хамелеонов, провалилось, причем с громким треском. И звук этот издали отношения с Натали.

«Обидно, черт возьми! Зачем она так поступила? И вообще, как-то она сразу скисла, начала нервничать. В чем тут загвоздка? Кто-то основательно припугнул? Будь я Джонатаном, обязательно взял бы Натали на заметку. Или, как говорят в некоторых кругах, – на карандаш. Странная история…»

Странная не странная, а все, что оставалось Островскому, – это вернуться к тому, с чего начал. Немного поразмыслив, бригадир поднялся из архива на минус первый этаж, где располагалась офисная парковка, уселся в свой «Континенталь» и отправился домой. Его личный архив, возможно, был не столь обширен, как цеховой, но зато, кроме документов и подтвержденных свидетельств, в нем хранилась еще и целая коллекция скользких фактов. Что-то из этих исторических деталей было не проверено, что-то не имело (а что-то и не могло иметь) фактического подтверждения, но в целом они были возможны или логичны, а потому не вызывали у Островского сомнений в подлинности. Иначе он их не хранил бы.

Порция виски со льдом и удобное кожаное кресло в любимом кабинете создавали для пытливого анализа самую подходящую атмосферу. Обычно этого хватало, чтобы сосредоточиться, но сегодня взглянуть на старые, многократно изученные факты требовалось под новым углом, и бригадир решил эту атмосферу сгустить. Он закрыл жалюзи, выключил телефон, затем немного подумал и заменил виски бокалом легкого вина.

«Это Мартов готов день и ночь посасывать свой любимый коньяк, а мне нужна ясная голова. Тем более для такой необычной работы. Итак…»

Первая зацепка обнаружилась к исходу второго часа праведных трудов.

Раньше Островский воспринимал так называемый «Сайгонский инцидент» как один из досаднейших, но вполне тривиальных проколов цеховой Службы безопасности и, откровенно говоря, не понимал, почему дело не было расследовано по всем правилам, а попало в разряд глухих, то есть не доведенных до конца из-за невозможности найти достоверные улики или живых свидетелей. «Сайгонским инцидентом» занимались весьма толковые службисты, фактов и свидетелей было предостаточно, но дело все равно легло на архивную полку. И это притом, что расследовалась не какая-нибудь кража риса на сайгонском рынке, а убийство Хамелеоном двоих Вечных!

Повертев тему так и этак, а затем в очередной раз пролистав хорошо знакомые копии архивных документов, Островский включил телефон и набрал номер Джонатана.

– Ты закончил свое опознание?

– Можно сказать, и так, – Джонатан почему-то усмехнулся.

– Приезжай ко мне, кажется, есть след.

– Отлично, бригадир, буду через полчаса.

Островский дал отбой, а затем снова набрал номер, на этот раз Мартова. После истории с Тумановым, когда адвокат оказался в довольно щекотливом положении, практически выступив в роли невольного пособника Хамелеона, бригадир старался не привлекать его к делам, отчего обиженный Мартов не просыхал вторые сутки. Но сейчас без него было не обойтись.

Адвокат ответил не сразу. Он был изрядно пьян, но мысль уловил и от приглашения не отказался. Как и Джонатан, он пообещал явиться через полчаса и бросил трубку.

Особой радости от того, что снова востребован, он не выразил, но это была рисовка, без сомнений. Бригадир знал своенравного и упрямого адвоката не первое десятилетие. Мартова частенько заносило, он вечно упорствовал в своих заблуждениях, но когда его личный курс совпадал с общим курсом Цеха или хотя бы бригады, в которой он в данный момент трудился, адвокат становился весьма толковым, достаточно проницательным, а потому довольно ценным кадром. Жаль, что чаще всего Мартова именно заносило и он начинал качать права.

«Будь я мастером, давно наказал бы адвоката… повышением. Произвел бы в бригадиры, дал полный штат и особо трудное задание. Андрей ведь не с жиру бесится и не от глупости природной, голова у него хорошая. Амбиции в нем кипят, обида. Думает, что недооценивают его. Очень даже можно понять человека. Ведь недооценивают – это хуже, чем недоплачивают. А уж для таких, как Мартов, это вообще вялотекущая катастрофа».

За размышлениями и очередным бокалом вина тридцать минут вынужденной паузы пролетели незаметно. Первым, как и следовало ожидать, прибыл Джонатан. Если честно, бригадир на это и рассчитывал.

– Есть новости? – предлагая будущему Смотрителю расположиться в кресле, спросил Островский.

– Есть, но сначала вы. – Джонатан жестом отказался от предложенного вина.

– Я, – бригадир кивнул. – Хорошо. Я раскопал довольно занятную историю всего-то сорокалетней давности, причем живой свидетель будет здесь с минуты на минуту. Естественно, история относится к нашей текущей теме, как я тебе и обещал по телефону.

– Заинтриговали, – Джонатан подпер кулаком подбородок. – Я весь внимание, бригадир.

– Ты наверняка припомнишь эту историю, если напряжешься. Во время одной локальной войны в тылу противника действовал отряд, в котором работал военный советник из Союза. На самом деле это был Хамелеон. А в лагере противника трудились двое Вечных. Учуяв врага, они убедили начальство обработать местность химикатом «agent orange» и провести рейд, но результата не добились.