Формула моей любви - [10]

Оставалось только помереть от такого… от такой другой жизни, от чужого Марка Светлова, от себя, потерянной. Идиотка.

И, прилагая огромные усилия, разлепив окаменевшие губы, она спросила мертвым голосом:

– Что делать?

– Ну, откуда я знаю! – воинственно от полного расстройства чувств повысил он голос. – Что там делают в таких случаях?

Клавдия медленно прикрыла глаза – смотреть на него не могла, чувствуя, как ее накрывает опустошающая волна бесконечного, болезненного разочарования и какого-то мертвенного отчаяния.

– Я не знаю! – повторился он, окончательно разнервничавшись. – Специалистов надо спросить, что делать! Как-то правильно питаться, витамины какие-то пить! Гулять. Где-то я слышал, кажется, что женщинам с ребенком внутри надо ходить больше обычного.

Он замолчал, погрузившись в раздумья, и неожиданно показал, как именно, с его точки зрения, следует ходить больше обычного женщинам с ребенком внутри:

– Туда-сюда, туда-сюда, – и снова замолчал.

А Клавдия поняла, что раньше, оказывается, помирать было не время, а вот теперь оно точно настало! От облегчения, вызвавшего невероятную радость, слезы навернулись на глаза.

Клавдия хлюпнула носом, судорожно втянула в себя воздух и быстрым вороватым движением торопливо смахнула предательские слезы, чтобы он не заметил.

И, конечно, он заметил и сильно удивился.

– Клав, ты что плачешь? – недоуменно приподнял он брови.

– Это так, ерунда, – улыбнулась она сквозь слезы. – У меня теперь иногда случаются резкие перепады настроений. И слезливость повысилась.

– Так ты витамины-то пьешь, какие там надо? – забеспокоился Марк. – Ты у врачей консультировалась?

– У врачей я консультировалась, – четко отрапортовала она.

Он снова замолчал, посопел, подумав, посмотрел куда-то поверх ее головы и неожиданно спросил профессорским тоном:

– А где этот твой? Как его? Федя.

– Володя. Его зовут Володя, – терпеливо напомнила Клавдия.

– Какая разница Володя, Федя! – раздраженно пробурчал он. – Должен быть рядом, раз ты тут такая ходишь.

– Зачем ему быть со мной рядом? Ходить со мной туда-сюда?

Она вдруг развеселилась и окончательно пришла в себя от той ужасной глупости, которую вообразила себе всего на мгновение, и от того испуга, который пережила.

– Может, и ходить, если понадобится, – наставительно проворчал профессор Светлов. – Вот где он?

– Очевидно, работает, – посмеялась Клавдия его стариковскому недовольству.

– Работает, – передразнил он ее и неожиданно спросил еще раз: – Так витамины принимаешь?

– Принимаю, – широко заулыбалась Клавдия.

– Вот что ты веселишься? – попенял ей профессор Светлов. – Что тут веселого? Что мне теперь со всем этим делать? Как все правильно устроить?

– Не устраивай никак, – беззаботно отозвалась Клава. – Само устроится как-нибудь. – И спросила: – Ужинать-то будешь? Я тут наготовила вкуснятины.

– Буду, – буркнул он.

Она сноровисто накрыла стол, поставила перед ним тарелки со своими кулинарными выкрутасами и села напротив. Больше они ее беременность не обсуждали. Марк рассказывал про конференцию, про интересные темы, затронутые там, про свой доклад. Она привычно слушала, вникая во все подробности, подкладывала ему добавки, заваривала свежий чай, кивала, задавала вопросы по существу и тихонько радовалась, что ничего страшного-то не случилось.

– Останешься или поедешь к себе? – поинтересовалась она, когда он допивал чай из своей любимой огромной кружки с видами Копенгагена, которую ему подарили коллеги, утверждая, что фигурка маленького человечка на узкой улочке поразительно похожа на Марка. Клавдия сколько ни рассматривала даже с помощью лупы – никакой схожести не обнаружила.

– Поеду, – подумав, без энтузиазма в голосе сообщил он свое решение. И пояснил: – Там у меня… – и запнулся.

– Понятно, – кивнула Клавдия, – очередная Маруся.

– Ее разве Маруся зовут? – засомневался он.

– Тебе лучше знать, как зовут женщину, с которой ты живешь и спишь, – усмехнулась Клава.

– Да, наверняка, – согласился он и тяжело поднялся со стула, оперевшись на стол руками. – Что-то я устал, – пожаловался он.

– Оставайся, – предложила Клава. – Выспишься, отдохнешь.

– Да нет, поеду, – поколебавшись пару минут, отказался он от заманчивого предложения. – Я сообщил, что прилетаю. Маруся ждет… – и сплюнул от досады: – Тьфу ты, Клава это все ты!

– Ты, главное, не обратись к ней так, а то обидится девушка, – предупредила добрая Клава.

– Не имеет значения, и чего уж обижаться, – отмахнулся он. – Нам с ней просто поговорить надо, она меня для этого и ждет.

Он споро собрался и уехал, как делал всегда, когда решение было уже им принято.

Быстро произнес «пока-пока», подхватил свою стильную дорожную сумку, коротко клюнул Клавдию в щечку и вышел за дверь. Никаких лишних прощальных слов и наставлений, как обычно.

А Клавдия, вздохнув, отправилась назад в кухню наводить порядок.

Марусями она стала называть всех его девиц из чистой вредности и по некоторым иным причинам, которые предпочитала держать неозвученными.

Конечно, она прекрасно и отчетливо помнила, как на самом деле зовут нынешнюю даму Марка.

Валерия, вот как.

Такое загадочное имя. Сразу представляется особенная девушка, с аристократической бледностью узкого лица, глазами с поволокой, тонкие запястья, длинные чуткие пальцы, дивной красоты ноги, летящие одежды и тайна, тайна, манящая, будоражащая все мужские инстинкты…