Формула клада - [13]

Под окнами раздался пронзительный скрип шин.

– Аttention, messieurs zouave[28]! – послышались возгласы в коридоре.

За дверью прогрохотали торопливые шаги. Рыжая отскочила, будто створка была из раскаленного железа, и кинулась к окну, но там ее уже поджидал Джереми. Он сгреб рыжую в охапку, перехватывая руку с булавкой.

– Пустите меня, сэр! – Прижатая к его груди, девушка отчаянно отбивалась, рассыпавшиеся рыжие волосы хлестнули его по груди. – Это неприлично, наконец!

– Большевистская мисс вспомнила о приличиях? Знаешь, чья там машина? Смотри! – И, намотав рыжие пряди на кулак, он прижал ее лицо к стеклу.

Внизу тормозил автомобиль. Конное сопровождение, без больших усилий держащееся впереди и вровень с авто, сбилось, конские крупы заслонили блестящий никель и хром капота, кони кружили в клубах пара, гортанные голоса низкорослых кривоногих всадников эхом отдавались в тишине улиц. Дверца машины резко отворилась, блеснул генеральский эполет… татары охраны сомкнулись вокруг диктатора Одессы.

– Гришин-Алмазов! – Глаза девчонки стали бешеными, как у загнанной собаками лисы. Она рванулась и даже не вскрикнула, когда натянулись намотанные на кулак Джереми волосы. Повернула голову… и впилась зубами ему в руку!

– God damn![29] – взвыл Джереми, отшвыривая девчонку от себя. Она ударилась спиной о стену, на миг распласталась по ней, точно пришпиленная бабочка – широкая розовая юбка и рыжие волосы разлетелись как крылья! – и рванулась мимо Джереми к дверям.

– Ну уж нет! – налетевший Джереми сгреб ее за талию и снова приложил о стену. Его лицо оказалось совсем рядом с ее, искаженным от боли и пылающим яростью. – Знаешь, что он делает с такими, как ты? – прямо ей в ухо выдохнул Джереми.

– Убивает, как товарища Жанну! – прошипела она в ответ и снова попыталась рвануться. Джереми навалился на нее, всей тяжестью прижимая к стене. – Всех не убьете, тварь интервентская, плесень уходящего мира! Ты живой мертвец!

– Я хотя бы живой! А ты… просто умрешь!

В нос ему словно ударил трупный запах. Три года назад по Большой Фонтанской дороге хлопотливый трамвайчик вез Джереми с отцом на дачи, а мимо, мягко шелестя шинами, катили экипажи, и девочка лет пяти помахала ему широкополой шляпой… В начале нынешнего марта вдоль этой же дороги, разбитой снарядами, изувеченной, с начисто вырубленными деревьями, лежали тела. Лицо Жанны Лябурб было спокойно, будто она от рождения знала, что это произойдет, и успела приготовиться. А туда, где сморщенная старуха глядела неподвижными глазами в небо, прижимая к себе двух молоденьких девушек, Джереми в то утро старался просто не смотреть. Потому что человек, поднимающийся сейчас по лестнице, тот же самый человек, что в марте приказал расстрелять большевистских агитаторов, этот страшный, жестокий человек – прав! Только так! Убивать прежде, чем эти твари убьют других! Выволочь ее отсюда, швырнуть генералу под ноги… Джереми отчетливо увидел скрюченную на ковровой дорожке коридора девчоночью фигурку… и улыбки на широких лицах татар, охранников и… тайных палачей одесского диктатора… Ночь, темнота, сполохи револьверных выстрелов… и кровавые розы, раскрывающиеся на изодранном пулями лифе бледно-розового бального платья. И ветер с моря, шевелящий мертвые рыжие волосы.

– Bloody hell![30] – почти простонал Джереми. – Ни звука! – для убедительности встряхнув пленницу как мешок с сухарями, скомандовал он и… заломив ей руку за спину, поволок к двери.

– Alignement! Garde à vous![31] – прокричал звонкий голос, и зуавы в конце коридора четко вытянулись во фрунт навстречу поднимающемуся лифту.

Глядящий в щелку двери Джереми ухватил девчонку за запястье и ринулся через коридор. Девчонка летела за ним как розовый флаг. Надо отдать должное маленькой большевичке – она не издала ни звука и не потратила ни секунды на расспросы, Джереми только поймал полный изумления взгляд, когда они бесшумно пронеслись за спинами охраны… и он аккуратно прикрыл за собой дверь номера – мягкий хлопок потерялся в лязге прибывшего лифта и топоте сапог.

– Monsieur général! – прокричал звонкий голос, и усталый властный баритон ответил:

– Repos! Je suis heureux![32] – и пол заскрипел под множеством шагов.

Джереми снова рванул девчонку за руку, и в ворохе ее шелков и растрепанных волос парочка ворвалась в ванную. Девчонка кинулась к закрытому Джереми окну.

– Мисс, вы глупы! – бросил, будто сплюнул, Джереми. Он прекрасно знал, что сейчас видит рыжая: разъезд татарской охраны, неспешно перекуривающий под окнами. – Раз генерал здесь, «Лондонская» окружена!

Девчонка вжалась спиной в подоконник и исподлобья уставилась на Джереми… будто уже стояла перед расстрельной командой!

– Am I stuck with this kid forever![33] – зло фыркнул Джереми, снова хватая девчонку за руку.

– Я ни о чем вас не просила! И прекратите дергать меня как… как… как чемодан!

– Вы даже не представляете, мисс, что я сделаю с вами прямо сейчас! – оскалился в ответ Джереми – и затолкал ее в душевую кабинку. И рванул вентиль.

Из груди девушки вырвался придушенный писк, когда сверху хлынул поток ледяной воды. Пышные юбки обвисли, плотно облепив просвечивающие сквозь шелк ноги.