Формула - [26]
Само собой, это могло быть просто совпадение. Бросая кость, мы полагаем, что последовательность 3, 5, 6, 3, 1, 2 гораздо вероятнее, чем 6, 6, 6, 6, 6, 6. Выбросив с первой попытки одни шестерки, мы спишем это на божественное вмешательство. Правда в том, что обе последовательности выпадают с одинаковой вероятностью. Итак, мы могли бы списать результаты музыкального конкурса на удачное совпадение. Однако двое экономистов изучили конкурс под своим статистическим микроскопом и пришли к выводу, что случайность не объясняет такой результат. Выступавшие в первый день финальной недели имели гораздо меньшие шансы на победу и систематически оказывались почти на три позиции ниже выступавших в пятый день. Имел значение и порядок выступления в конкретный день. Выступавшие вторыми, как правило, оказывались на позицию выше выступавших первыми. Играл свою роль и пол музыкантов: при прочих равных мужчины обычно оказывались на две позиции выше женщин. Выступающая первой в первый день финальной недели женщина оказывалась примерно на шесть позиций ниже столь же талантливого мужчины, который выступал вторым на пятый день.
Очевидно, что в этом конкурсе имеет место сильная дискриминация по половому признаку. Однако это не единственный решающий фактор. Эксперты указывают на два других аспекта, связанных с принципом организации состязания. Во-первых, это единственный конкурс, где всех участников просят исполнить один и тот же концерт, что должно поставить их в равные условия. Но концерт нов как для скрипачей, так и для судей. Лишь немногие из членов жюри в полной мере слышат музыку, читая ноты, ведь мелкие детали замечаются только после нескольких прослушиваний. Когда судьи впервые слышат концерт в исполнении первых финалистов, они слушают совсем незнакомое произведение. Постепенно они узнают его все лучше. В первый день музыка совсем свежа, поэтому члены жюри, вероятно, не проявляют полного внимания к ее исполнению, тонкостям игры конкурсанта, а также выбранному тону и цветовой окраске композиции.
Во-вторых, даже если бы судьи могли оценивать первого выступающего по заслугам, этот музыкант все равно был бы обречен из-за другого правила, которое должно обеспечивать беспристрастность оценки: категорического запрета менять оценки после сдачи бланков. Представьте, что вы судья и вас поражает выступление первого музыканта. Рискнете ли вы поставить ему максимальный балл? Вряд ли. Сделав это, вы загоните себя в угол, ведь вполне вероятно, что впереди вас ждут еще более впечатляющие выступления. По ходу финала члены жюри начинают не только лучше слушать выступления конкурсантов, но и лучше их оценивать. Кроме того, они все более охотно награждают понравившиеся им выступления, постепенно смягчаясь по отношению к конкурсантам.
Вино и классическая музыка окутаны атмосферой изысканности[48], из-за которой мы часто обращаемся к мнению «экспертов». Нас пугает, сколько всего мы не знаем о таких «тонких материях», поэтому мы полагаемся на оценку тех, кто может вдохнуть аромат налитого в бокал вина и различить в нем такие странные ноты, как запах «раскаленного на солнце асфальта» или «целой тележки с агли». Или тех, кто без труда слышит легкий акцент, который конкретный скрипач ставит на пассаж посреди концерта. Мы не сомневаемся в протоколах, которые за десятки лет устоялись во всех этих тайных сферах.
Однако, куда бы мы ни посмотрели, один и тот же изъян протокола — ученые называют его «ошибкой непосредственности» — фактически определяет результаты соревнований. Мы видели это на примере конкурса имени королевы Елизаветы. Последние конкурсанты, которых больше всего запоминает наш мозг, в итоге получают более высокие оценки. То же самое происходит и на знаменитом европейском конкурсе поп-исполнителей[49] «Евровидение». Чем позже выступает конкурсант, тем выше его шансы на победу. То же самое мы наблюдаем и в фигурном катании, где в первом туре фигуристы выступают в случайном порядке, с надеждой выходя на лед и друг за другом исполняя номера, в которых используются примерно те же элементы и прыжки, что и в номерах других фигуристов. Сидя в окружении букетов и приветствуя своих поклонников, фигуристы сразу получают оценки за свои выступления. По телевизору мы видим, как они в напряжении ожидают вердикта судей. Когда в микрофон объявляют оценки, они либо улыбаются с облегчением, либо стараются сдержать слезы. Камера показывает нам фрагмент этой драмы. Затем на льду оказывается следующий фигурист, одетый в сверкающий костюм.
Соревнование кажется прозрачным и беспристрастным, но на самом деле это не так. Баллы систематически возрастают в соответствии с порядком выступления фигуристов. Спортсмены, выступающие ближе к концу, как ни странно, неизменно катаются лучше. И снова судьбы вершатся порядком выступлений.
Если наши оценки фигуристов, вин, классических музыкантов и поп-вокалистов столь предвзяты, почему мы ожидаем, что в других сферах человеческой деятельности все будет иначе? Результативность ограничена в любой профессии, и поэтому выделить лучших из лучших всегда нелегко.
