Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. - [116]

Второй сын князя Василия Васильевича, Федор, сменил брата Ивана на ярославском столе[1797]. Следовательно, в его распоряжении были какие-то села и деревни, по крайней мере близ Ярославля. Ему же принадлежали земли в одном небольшом районе между р. Кубеной и оз. Кубенским, включая среднее течение правого притока Кубены р. Кихты, все течение другого правого притока Кубены р. Сонболки и левое побережье р. Яхренги, правого притока Кихты[1798].

Третий сын князя Василия, Семен Новленский, владел волоком и лесом между оврагами Чернским и Стариковским близ дороги из Ярославля на Углич[1799]. Угодья князя Семена располагались около р. Которосли и примыкали к городским ярославским землям[1800]. Овраг Стариковский находился на юго-западной окраине г. Ярославля. Он тянулся от дороги на Углич до Которосли[1801]. По его правую сторону (в этом направлении) и лежали владения князя Семена. Конечно, названные подгородные места не могли быть основной отчиной Семена Новленского, и исследователи искали ее в иных районах княжества. Так, А.В. Экземплярский, основываясь на Житии Александра Куштского, полагал, что "уделы сыновей кн. Василия Васильевича лежали в бассейне р. Шексны и Кубенского озера. В Пошехонском уезде и теперь есть два селения, носящих название "Новленское"[1802].

Указав далее даже не два, а три села Новленских (два в Пошехонье, в 1 и 42 верстах от уездного города, и одно в Сямской волости Вологодского уезда), историк предложил видеть в одном из них центр Новленского удела[1803]. Однако территория, на которой возник г. Пошехонье, ранее была территорией Белозерского княжества. Поэтому с. Новленское на р. Соте в 1 версте от г. Пошехонья[1804] не могло относиться к Ярославскому княжеству. Другое пошехонское Новленское имело второе (и основное) название — Новое[1805]. Оно лежало в непосредственной близости к землям, которые в XVI в. были вотчинным владением князей Согорских — потомков белозерских князей[1806]. Даже если село Новое — Новленское XIX в. существовало в XIV–XV вв., в чем приходится серьезно сомневаться, поскольку это село не отмечено на картах XVIII в., оно все равно должно было принадлежать тому же Белозерскому, а не Ярославскому княжеству. Что касается третьего Новленского, указанного А.В. Экземплярским, то Сямская волость, где находилось это село, согласно духовной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского, считалась наследственным достоянием московских князей[1807]. Понятно, что сямское Новленское не могло иметь никакого отношения к ярославскому Повленскому уделу.

Ошибочным оказывается и общее представление А.В. Экземплярского о местонахождении вотчин новленского князя близ оз. Кубенского и в бассейне р. Шексны. Обратившись к Житию основателя Успенского монастыря на р. Куште, близ Кубенского озера, Александра, А.В. Экземплярский встретил там упоминание князя Семена, который давал вклады в Куштский монастырь, и решил, что речь в памятнике идет о Семене Васильевиче Новленском. Отсюда и последовало заключение о географии удела этого князя[1808].

Однако обращение к Житию Александра Куштского, умершего 9 июня 1439 г.[1809], не подтверждает выводов А.В. Экземплярского. Прежде всего нужно отметить, что это Житие было составлено не ранее 1575 г.[1810] Столь позднее происхождение агиографического сочинения уже внушает подозрения относительно точности и достоверности передаваемых в нем сведений о жизни Александра Куштского и фактах его времени. Такие подозрения остаются и при ознакомлении с известием Жития о ярославских князьях в Заозерье. Известие это помещено в статье "О князи Димитрии, иже на Оустии" и говорит о том, что "в то же время владѣша в Заозерие отчиною округъ езера великаго, глаголемаго Кубеньскаго, князь Димитреи и князь Семенъ, ярославские князи"[1811]. Можно убедиться, что в источнике сказано лишь о Заозерье. О Пошехонье же речи нет вообще. Что касается князя Семена, упомянутого в Житии Александра Куштского и принимаемого А.В. Экземплярским за князя Семена Новленского, то имя его является позднейшей вставкой. Как подметил уже В.О. Ключевский, при составлении Жития Александра Куштского было использовано Житие Дионисия Глушицкого[1812]. Оказывается, вся статья "О князи Димитрии, иже на Оустии" Жития Александра Куштского заимствована из Жития Дионисия. И фраза о ярославских князьях в Заозерье в своей основе выписана оттуда же [1813]. Но там князь Семен не фигурирует. Становится ясным, что он появился в тексте под пером работавшего при Иване Грозном составителя Жития Александра Куштского. На каких же исторических данных основывался писатель XVI в., вводя в свое изложение ярославского князя Семена? Несомненно, что у составителя были некоторые документы Успенского Куштского монастыря, в частности жалованные грамоты[1814], и он знал какие-то предания об Александре. Помимо князя Семена, в Житии упоминаются только князь Дмитрий и его жена Мария[1815]. Известно, что самого младшего сына Дмитрия и Марии Заозерских звали Семеном и что он оказался единственным продолжателем этого рода ярославских князей[1816]. Семен должен был наследовать владения отца и, братьев и должен был по меньшей мере подтверждать грамоты Куштскому монастырю на земли, отданные туда его родичами. Имя Семена, очевидно, упоминалось в тех монастырских актах, которые были в распоряжении составителя Жития Александра Куштского. Поэтому составитель и вставил его имя в свое произведение. Тем самым отпадают всякие основания видеть в князе Семене Жития Александра Кушсткого князя Семена Васильевича Новленского и искать его отчину в Заозерье.