Форма звука - [35]

— Ницшеанство в чистом виде, — Гелбрейт принял чашку кофе из рук андроида. — Впрочем, в отношении людей природа тоже думала именно так, пока наука не подложила ей свинью, научившись выхаживать обреченных. Теперь обреченные покоряют космос. У косяка есть вожак?

— Есть. Это, как правило, самый крупный и опасный самец, хороший охотник и опытный руководитель, если такой термин применим к млекопитающему.

— А они тоже млекопитающие?

— Конечно, — Хиотис отставил от себя пустую чашку. — Акулами их называют исключительно за размеры и прожорливость, структурно они ближе всего к земным косаткам, хотя внешне отличаются от них.

— Получается, они родственны и тулунам? — насторожился Гелбрейт.

Хиотис поморщился.

— Здесь все млекопитающие состоят в определенном родстве. Вы знакомы с историей Мумбаи-Пять?

— Никогда не интересовался подробностями.

Хиотис достал сигарету и отошел к окну, вглядываясь в синий залив, сияющий под солнцем.

— До того, как Мумбаи превратились в тюремное гетто, планировалось устроить из планеты что-то вроде гигантского рыбного садка, — сказал он, щелкая зажигалкой. — Видам, удачно перенесшим транспортировку и адаптацию, а это были в основном млекопитающие и тунцы, редактировали геном в сторону устойчивости и выносливости, скрещивая с местными обитателями. Некоторые линии выбраковывались, какие-то продолжали модифицироваться в сторону массы и объема. Однако быстрое терраформирование других планет и увеличение территории покрытия колониями свели эксперименты на нет: транспортировка оказалась слишком дорогой. Так что современные млекопитающие Мумбаев — результат тотального инбридинга.

— Сирены тоже генетически модифицировались?

— Посредством местного фольклора, — фыркнул Хиотис. — Однако давайте ближе к делу. Мне стоит сопровождать вас в поездке?

— Не затрудняйтесь, — Гелбрейт налил себе еще кофе, не дожидаясь, пока это сделает андроид. — Мы прекрасно прокатимся по акватории вдвоем, вам она, должно быть, порядком надоела. Посвятите себя чему-нибудь более интересному, например, общению с вашим воспитанником. Мне он понравился, и я не теряю надежды при случае услышать что-нибудь интересное о привычках тулунов.

Лицо Хиотиса превратилось в маску вежливого участия.

— Я передам ваше предложение, — ответил он. — Надеюсь, поездка принесет результаты. Ни на что не намекаю, но каждый день следствия обходится закрытому центру в небольшое состояние. Не прощаюсь, джентльмены.

Когда дверь за ним закрылась, Гелбрейт отодвинул от себя тарелку.

— Послушайте, Клинт, я могу просить вас об одолжении? — сказал он.

— Каком именно? — тот рассеянно посмотрел на него.

— Не касайтесь в разговорах с Хиотисом иных тем, кроме погоды и природы.

— Простите? — удивился Клинт. — А, это вы о шрамах и опыте? Прошу прощения, мне просто показался удачным ваш пример...

— Мой пример далек от совершенства, — отрезал Гелбрейт. — Не идите на поводу у мумбайского шулера, вы подставляетесь с потрохами. Знаете, как действует яд тарантула на человека?

— Как? — опешил от вопроса Клинт.

Гелбрейт сердито отправил в рот дольку апельсина.

— Очень интересно действует. Он вызывает только боль и отек тканей, но вид и размер паука настолько поражает воображение, что человек и мысли не допускает, что яд рассчитан на насекомых. Укушенный делает кучу глупостей, думая, что умирает, пока действие токсина не ослабеет. Тогда способность мыслить трезво к человеку возвращается, но бывает, что уже поздно.

Клинт уже открыл рот, чтобы ответить, но андроид подошел убрать со стола, и Гелбрейт замолчал, жестом предложив сделать то же самое Клинту, пока они не покинут столовую.

Глава 24. Самое странное

Лодка отчалила от пирса и набрала скорость, но прежде чем лечь на курс к правому берегу, Гелбрейт, державший руль, сделал широкий круг по заливу. Клинт его вполне понимал — после завтрака хотелось проветрить легкие и голову. За свой поступок за столом, когда до него дошла аналогия, Клинту стало стыдно.

— Вернемся к разговору о странностях акул, — перекрывая шум мотора, предложил Гелбрейт. — Сайрены, напавшие на людей в акватории, однозначно содержались в Аркаиме, где-то в правой части комплекса. Два свидетеля подтверждают нам это: Брендон — прямо, и Улисс — косвенно. Будем считать это фактом.

Клинт непроизвольно бросил взгляд на берег — все подозреваемые корпуса у воды были одинаково серыми и молчаливыми. Он наклонился, чтобы Гелбрейт его услышал — ветер относил слова в сторону.

— Хиотис говорил про косяки в двадцать-тридцать родственных голов, — крикнул он. — А убитых сайренов по данным отчета было двадцать семь, следовательно, можно предположить, что все они особи одной стаи.

— Именно. Стая действует как один человек во время охоты, и если вожак зовет, все следуют за ним. Вот вам и тайна управления косяком.

— Но ведь голодны они не были?

— Да, не были, — Гелбрейт заглушил мотор, и лодка по инерции прошла еще несколько десятков метров, прежде чем остановилась на бликующей воде в тишине. — Голод не единственная причина, по которой вожак мог повести стаю на понтоны. Помните, наш тарантул проболтался — взаимовыручка и молодняк?