Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта - [18]
Мы переглянулись. Я начал обдумывать, получится ли связать оператора его простыней.
– Только не чуди, вася! – предупредил Тяпушкин и шагнул к оператору. Тот демонически захохотал.
– Я же сказал, я не Вася!
– А кто? – обреченно спросил я.
Оператор метнулся к кровати, схватил книжку. Встал перед нами навытяжку, щелкнув босыми пятками.
– Разрешите представиться, Жак-Ив Кусто! А это, – он протянул Тяпушкину книгу, – мой подарок для российского флота! Справочник кессонных давлений.
– Иди сюда сам, – сказал Дима и добавил, уже обращаясь к нам: – Руки ему держите.
Оператор затравленно посмотрел исподлобья и сказал:
– Не могу. Я должен готовиться к глубинному погружению.
Он скакнул в коридор, добежал до открытого окна и сиганул вниз. Раздались треск и грохот. Мы обомлели. Подбежали, посмотрели вниз. Это был второй этаж, но шум нас напугал.
Оператор лежал с неестественно вывернутой головой и разбросав руки-ноги в стороны. Не шевелился. «Какая глупая смерть!» – подумал я.
Мы сбежали вниз и, подбегая к нему, услышали его храп. Перевели дух, подняли его, чтобы отнести в номер. И вдруг он открыл глаза. Непонимающе посмотрел на нас и вдруг что-то вспомнил. Вырвался и понесся к морю.
Помня его намерение готовиться к глубинному погружению, мы носились за ним минут двадцать. Чемпион Союза Кузнецов, чемпион России Тяпушкин, гендиректор клуба Высшей лиги и я. Не поймали, взмокли.
– Ну его на хер, – сказал я. – Пусть погружается.
Мы пришли в бар, заказали по сто – кто чего.
– Что с ним? – спросил Кузнецов.
– Зашитый. А официант ошибся, налил.
Мы заржали, вспоминая эту бессмысленно проведенную ночь. Сил не было, но уже не хотелось спать. Тренировка была в десять.
Оператор зашел в лобби в перепачканных песком трусах. Подошел к нам. Бармен смотрел невозмутимо, чувствовался большой опыт.
– Чего тебе? – спросил Рома.
– Я не хочу с вами разговаривать. Нашли забаву – человека ловить. Илья, вызови мне немедленно такси до Москвы.
– Иди на ресепшен, – предложил я. – Там по-русски понимают.
В том году «Сокол» лидировал в чемпионате. Романцев даже вызвал Федькова на какой-то матч сборной. Я болел за свою команду изо всех сил, зная каждого из них от и до.
Сборы сближают. Особенно такие.
Кузнецов сейчас в «Рубине». Тяпушкин в «Мордовии». Федьков в «Тереке».
«Сокол» давно уже другой, но я все так же болел за команду, ставшую родной. Тем более что там еще недавно тренером был Игорь Чугайнов. Я рассказал однажды ему эту историю.
– Так это белочка приходила, – сказал Чуг и прищурился. – Это еще что! Вот в «Уралане» был однажды случай…
Я понял, что операторы до футболистов недотягивают. По крайней мере, сегодняшние.
Когда-то операторы были гигантами. Могли жить впятером в провинциальном люксе, варить кипятильником суп из пакетика в раковине, заткнув слив носком. Подпалив дорогой диван «примой», распиливали его и выносили по частям в кофрах – чтобы не платить за урон. Но такси до Москвы из Турции все равно никто из них не заказывал.
Стажировка в «Челси»
На телефоне высветилось «Андреев Сергей Васильевич», и я с удовольствием сказал в трубку:
– Это тот самый человек, который забивал Бразилии на «Маракане»?
– Головой, Илюша! Головой забил. Той самой светлой головой, которая сейчас трещит. Мы вчера с друзьями встретились, я же человек ответственный, кто бы что ни говорил – прилетел заранее, чтобы ты не волновался. Я уже на проходной стою, а меня никто не встречает. У меня пиджак зеленый, галстук красный – я специально под цвет лица их подобрал. Так что если ты сейчас меня выйдешь встречать, наверняка узнаешь.
– Бегу! – ответил я и правда побежал.
При Андрееве «Ростсельмаш» лидировал в чемпионате. Целый тур. Он обыграл «Ротор», взлетев на первую строчку во времена романцевского всемогущества. Андреев обещал, что будет постоянно носить в кармане вырезанную из газеты таблицу.
– Васильич, вы, главное, скажите, – попросил я, когда провел его через проходную, – таблица с собой? Если потеряли, сейчас из Интернета распечатаем.
Он остановился и посмотрел своим огненным взглядом:
– Ты меня травишь?
Я кивнул, улыбаясь. Он добавил громкости:
– Ты травишь первого в России тренера, у кого…
В этом месте он сделал паузу.
– «Ростсельмаш» лидировал в чемпионате? – попробовал угадать я.
– Да что «Ростсельмаш»! У кого есть свой персональный сайт. Вот запиши адрес: Сергейандреев. ру
– Я запомню.
– Только не ошибись! После точки буквы «в» нет!
И засмеялся.
Жозе Моуриньо. Лондон. «Челси».
Представляю, как манили эти слова. Группа лучших наших тренеров готовилась к сдаче экзаменов на категорию Pro. Слуцкий, тогда еще совсем малоопытный тренер «Москвы». Колыванов, только что ставший чемпионом Европы с юношеской сборной. Гаджиев, Игнатьев, Оборин, Петраков, Шевчук, Побегалов, Кобелев, Чернышов.
У них была выездная сессия – поездка в столицу Англии. Поход на дерби «Челси» – «Арсенал». Общение с Моуриньо. Разбор игры. Экскурсия, наконец. Спасибо фонду Национальной Академии Футбола Романа Абрамовича, взявшему на себя расходы. Эх, были времена…
Сергей Васильич предупредил всех коллег еще в Шереметьеве:
– У меня есть свой сайт. Все, что увижу, буду выкладывать в отчетах.
Тонкие и захватывающие психологические рассказы Ильи Казакова покорили Рунет. Мужская аудитория считает его своим автором, женская – своим. Казаков идет по жизни с широко раскрытыми глазами и с интересом слушает своих читателей, а они – его. Пронзительно честные, душевные, жизненные, предельно искренние новеллы автора о сложных взаимоотношениях между мужчинами и женщинами отражают всю суть нашего беспокойного времени. Это стиль Довлатова и юмор Зощенко. Илья Казаков более двух десятков лет работает на телевидении в качестве популярного комментатора и ведущего спортивных программ, работал пресс-атташе сборной России по футболу, написал несколько книг о футболе.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.