Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей - [6]

Число дворовых людей Фонтанного дома росло. В исповедной ведомости за 1750 г. записаны около 50 человек[15] «дому Его Сиятельства Графа Шереметева» служителей. Это преимущественно мужчины в возрасте 20–40 лет. Преобладание мужского элемента объясняется тем, что тогда в усадьбе полным ходом шли строительные работы.

В шереметевском архиве сохранился список служителей Фонтанного дома на 1768 г. Это своего рода «штатное расписание» с обозначением получаемого денежного содержания и выдаваемых от барина припасов (муки, круп, мяса, масла, солода, соли и т. д.). В списке названы имена 218 мужчин, женщин и «мальчиков», исполнявших те или иные обязанности[16]. В их числе те, кто непосредственно прислуживал хозяину и членам его семьи: камердинер (в переводе с немецкого — комнатный слуга), лакеи (21 человек!), «комнатные девушки» (горничные), а также те, кто обеспечивал жизнь такого большого и сложного механизма, как Фонтанный дом: дворецкий (отвечал за порядок в доме и во всей усадьбе), метрдотель (главный повар), мундшенки (служители, заведовавшие напитками), кофешенки (ответственные за приготовление чая, кофе, шоколада), официанты, конюший (отвечавший за конюшню владельцев), кучера, колесники, кузнецы, «клюшник», «фряжского погреба купорщик», скатертники, хлебники, обойщики, портные, парикмахер, башмачник, истопники, «полочисты», подьячие (писари), служительницы «у мытья и глажения белья», «у присмотру образов и вещей», «командирша над девушками, что в задней» (имеются в виду непарадные помещения дома. — А. К.). В штате числились 8 певчих, живописец и дьякон «из малороссиян». Особый штат служителей состоял «при комнатах» молодого графа Николая Петровича, графини Анны Петровны и графини Варвары Петровны. Среди них «калмык», «черкешенка», «карлицы», «француженка Альбертина». В середине XVIII в. примерно так же был устроен и придворный штат, на который равнялись владельцы наиболее богатых домов. В «штатном расписании» Фонтанного дома состояли также многочисленные гайдуки и «мальчики», исполнявшие поручения не только членов семьи, но и главных служащих. Название некоторых обязанностей нам непонятны: например, в числе наиболее высокооплачиваемых (стало быть, важных) служащих — «свис», при котором полагалось быть «мальчику». Знатоки быта XVIII в. считают, что это служитель, исполнявший обязанности главного швейцара. Свису также надлежало наблюдать и контролировать хозяйственную жизнь усадьбы. Наиболее важные служители получали в 25–30 руб. в год, а некоторым полагалась отдельная выдача денег «на платье». Низшим служителям платили по 4–5 руб. В «штатном расписании» значились также вдовы и девушки из служителей, получавшие от графа пенсию.

О некоторых наиболее значимых служителях дома графа Шереметева удалось найти более подробные сведения. К сожалению, сохранившиеся документы родового архива не дают возможности более подробно узнать о других, даже самых близких к семье служителях. Мы ничего не знаем, например, кроме имени и фамилии, об одном из первых дворецких Фонтанного дома Иване Уварове, а он, достигнув такого статуса, должен был быть незаурядным человеком. Большинство из высших служащих имели уже тогда полное фамильное прозвание: фамилию, имя и отчество. Среди служителей в 1750-х гг. был некий Василий Негодяев, который почему-то получил столь неблагозвучную фамилию. Так он записан в метрической книге приходской церкви Симеона и Анны при крещении дочерей Пелагеи и Прасковьи. Но когда в 1758 г. родился сын Петр, то в метрической книге отца записали Василием Годяевым[17] — видимо, слишком уж неблагозвучной показалась дьячку эта фамилия!

Метрические книги приходской церкви Симеона и Анны могут многое поведать о событиях, происходивших в семьях шереметевских служителей. В них дьячок (псаломщик) записывал новорожденных младенцев, которых крестили, имя и социальный статус отца (до середины 1820-х гг. имя матери не указывалось), имена восприемников (крестных родителей), а также браки с именами повенчанных жениха и невесты, имена отпетых в церкви умерших прихожан, их возраст, причину смерти и место захоронения. Конечно, не все служители графов Шереметевых обязаны были крестить своих детей или венчаться в приходской церкви, но все же статистика совершенных церковных таинств дает представление об их числе, об их родственных связях, продолжительности жизни, причинах смерти.

Записи обычно начинались словами: «Дому Его Сиятельства графа Шереметева…», иногда с прибавлением его чинов и наград. В начале 1750-х гг. крестили по одному-два младенца, случалась одна или две свадьбы, но умерших бывало больше. Так, в 1752 г. умерло пятеро: служитель Яков Петров, 48 лет, служитель Василий Никитин, 40 лет, служительницы Варвара Петрова, 40 лет, и Екатерина Дмитриева, 69 лет, и трехмесячный сын одного из служителей[18]. К середине 1760-х гг., когда жизнь в усадьбе, что называется, била ключом, в исповедной ведомости приходской церкви Симеона и Анны, например, за 1765 г. названо пришедших к исповеди «служителей дома графа Шереметева» 139 человек, в том числе 28 женщин и 111 мужчин