Фонд - [7]

— Меня зовут Лоре Аваким. Меня прислал доктор Селдон, чтобы я предоставлял ваши интересы, — заявил адвокат.

— В самом деле? Ну, тогда выслушайте меня. Я настаиваю на том, чтобы мы немедленно обратились с апелляцией к Императору. Меня содержат под арестом безо всяких на то причин. Я ни в чем не виноват. Ни в чем? — Гаал всплеснул руками. — Вы должны добиться, чтобы слушание моего дела проводилось в присутствии Императора, и как можно скорее.

Аваким тем временем аккуратно выкладывал на стол содержимое своего плоского портфельчика. Если бы Гаал полюбопытствовал, он увидел бы бланки для юридических документов фирмы «Челломет», сделанные из тончайшего металла и напоминавшие кассеты для магнитофона, приспособленные для магнитофонных капсул личного пользования.

Закончив, Аваким посмотрел на Гаала и, не придав его гневной тираде никакого значения, сказал:

— Можете не сомневаться в том, что сотрудники Комитета подслушивают наш разговор при помощи проникающего луча. Их не остановит то, что это противозаконно.

Гаал стиснул зубы.

— Впрочем, — осторожно усаживаясь за стол, заметил Аваким, — мой магнитофон, хотя внешне и не отличается от ему подобных, обладает одним дополнительным качеством — полностью заглушает проникающий луч. Правда, они об этом сразу догадаются.

— Тогда я могу говорить откровенно.

— Ну конечно.

— Я хотел бы, чтобы слушание дела проводилось в присутствии Императора.

Аваким сдержанно улыбнулся — оказалось, что и на его невообразимо худом лице все же может найтись место для улыбки.

— Сразу видно, что вы из провинции, — заметил он.

— Я — гражданин Империи, так же, как вы или любой из членов Комитета Общественной Безопасности.

— Да, конечно, конечно. Но дело в том, что, как всякий провинциал, вы не знаете обычаев Трантора. Слушания в присутствии Императора не проводятся.

— К кому же тогда может обратиться с апелляцией человек, задержанный этим Комитетом? Или, может быть, существует другая какая-то процедура?

— Не существует, и обращаться за помощью некуда. Чисто формально вы можете подать апелляцию Императору, но слушание дела не состоится. Вам ведь известно, что нынешний Император не принадлежит к династии Энтунов. А Трантор, к сожалению, находится во власти нескольких аристократических семейств, члены которых входят в Комитет Общественной Безопасности. Такое развитие событий было в точности предсказано психоисторией.

— Неужели? В таком случае доктор Селдон может предсказать, что произойдет на Транторе в ближайшие триста лет…

— Он может составить прогноз и на полторы тысячи лет.

— А хоть бы и на пятнадцать тысяч лет! Почему же он вчера не предсказал события сегодняшнего дня и не предупредил меня?!. Извините.

Гаал сел за стол и обхватил голову липкими от пота руками.

— Я прекрасно понимаю, что психоистория основана на статистике и не может с большой точностью предсказывать будущее одного человека, но поймите — я очень расстроен.

— Вы заблуждаетесь. Доктор Селдон предполагал, что утром вас арестуют.

— Что?!

— Увы, это правда. Комитет все более и более враждебно относился к его деятельности, все больше вмешивался в дела новых сотрудников. По диаграммам было видно, что в наших интересах было бы довести развитие ситуации до кульминации, и безотлагательно. Комитет же не торопится, и поэтому доктор Селдон посетил вас вчера, чтобы заставить их действовать активнее. Да, именно поэтому он и нанес вам вчера визит.

Гаал поперхнулся:

— Я возмущен…

— Извините, но это было необходимо. И выбор пал на вас не из-за каких-то ваших личных качеств. Поймите же, что планы доктора Селдона составлялись на протяжении восемнадцати лет на основе последних достижений в области математики. В них с большой точностью учтены все непредвиденные обстоятельства. И это одно из них. И меня прислали сюда как раз для того, чтобы я вас успокоил. Для Проекта все закончится хорошо и, весьма вероятно, для вас тоже.

— Известно ли вам цифровое выражение?

— Да, для Проекта — более 99,9 %.

— А для меня?

— Мне сообщили, что вероятность благополучного исхода составляет 77,2 %.

— Значит, у меня один шанс из пяти отправиться в тюрьму или погибнуть.

— Вероятность последнего не превышает и одного процента.

— Разумеется. Расчеты по отношению к одному человеку вообще ничего не означают. Пришлите ко мне доктора Селдона.

— К сожалению, не могу исполнить вашу просьбу. Доктор Селдон арестован.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда у вскочившего на ноги Гаала вырвался вопль отчаяния. Охранник вошел, подошел к столу, взял в руки магнитофон, и, осмотрев его со всех сторон, положил к себе в карман.

— Этот прибор мне нужен, — спокойно возразил Аваким.

— Мы выдадим вам другой, господин адвокат, без защитного поля.

— В таком случае наше свидание закончено.

Он ушел, и Гаал остался один.

6

Суд (Гаал предполагал, что это и есть суд, хотя с точки зрения юриспруденции он ничем не напоминал тщательно разработанную судебную процедуру, о которой Гаал читал в книгах) не занял много времени. Шел всего лишь третий день процесса, но Гаал уже настолько устал, что не смог бы вспомнить его начало.

Его имя склоняли лишь постольку-поскольку. Основной удар пришелся по доктору Селдону. Хэри Селдон, впрочем, сохранял полное спокойствие, и Гаалу казалось, что в целом мире лишь он один остался верен своим убеждениям.