Фомич - Ночной Воин - [23]

- Я раньше об этом не думал, а теперь многое по-другому понимаю. Может, мы и живем так нескладно потому, что могилы легко забываем. Родителей, ещё деда с бабкой с трудом помним. А кто прадеда своего помнит? Ладно, пойду. Пора...

- Может, я чем помогу? - нерешительно вызвался я.

- Да чем же ты, мил человек, помочь можешь? Сиди вот, избушку карауль. Сам теперь видишь, что Сторожка эта на простая, она как крепость на порубежье.

Я посмотрел на часы: близилась полночь.

Разгорелось зеленым глазком Радио:

- Пшшшш, пшшшш... фьюуууиии... фьюуууиии...

Посвистев и пошипев тихонечко, оно заговорило:

- Новости. Экстренные. Перед полуночью.

Возле Кладбища собираются большие отряды Лесной Нечисти. На самом Кладбище полно Чёрной Нежити и всякой Нечисти кладбищенской. Открываются могилы, выходят неприкаянные покойники. Прибывает Нечисть из дальних окраин. Пришли отборные отряды из Чёрного Леса и с Мёртвой Горы...

Отступись, Фомич, не ходи. Не пересилить тебе такую силищу. Беда будет. И сам пропадёшь, и нас погубишь...

- Где же это видано, чтобы Русский Воин от всякой нечисти, с которой всю жизнь воевал, да еще тридцать три года после, за стенами прятался?! возмутился Фомич. - Ну, нет. Мне одна ночь осталась. Если не выстою, то и спиной не повернусь. Русский Воин труса не празднует. Так и запомни, и другим передай. Пускай все слышат.

Радио вздохнуло и грустно сказало:

- Пора! Время - полночь! Блям-блям!

И тут же выскочила Кукушка и затрещала, как из пулемета:

- Ку-ку-ку-ку... - и так - двенадцать раз.

И как точку поставила:

- Блям-блям... Если бы меня отодрали от жёрдочки, я слетала бы, и посмотрела, что там и как...

- Некогда летать и смотреть. На врага не смотреть надобно, его воевать нужно.

Надев шлем, Фомич решительно вышел за двери.

Стоило ему только приоткрыть двери, как раздался ужасающий рёв и крики встречавшей его Нечисти. И тут же из-за захлопнувшейся за его спиной двери раздался яростный звон клинков, который стал медленно удаляться.

Глава одиннадцатая

Трёхпалый

- Дааа, такого еще никогда не бывало, - произнесла Кукушка.

- А почему Домашние в Дом не выходят? - спросил я. - Ваше время, Время Полночь, гулять пора.

- Здесь все давно, - ответила Кукушка.

Я оглянулся. Действительно, все Домашние были в комнате. Только они настолько тихо появились, что я даже не услышал. Все стояли по углам, прижавшись один к другому, внимательно прислушиваясь к происходящему за дверями, стараясь уловить малейшие звуки.

Когда звон мечей стал удаляться от стен Сторожки, они немного повеселели:

- Наш Фомич им покажет!

- Наш Фомич - о-го-го-го!

- Куда им Фомича осилить!

- У них против Фомича кишка тонка!

Но веселье длилось недолго, его сменило напряжённое ожидание. Все что-то делали, чем-то занимались, но непривычно тихо. Так тихо, что порой я даже забывал о присутствующих, оглядывался, видел, что все на местах, никто не уходит. Даже Кондрат с Домовым не лезли в погреб доигрывать матч века.

Я волновался, и возможно больше, чем Домашние. Они жили в странном мире, сроднились с ним, а я не мог поверить в его реальность. Чтобы отвлечься, решил собрать на завтра рюкзак, собираясь пораньше уйти подальше отсюда. Я освободил место на столе и раскладывал нехитрые пожитки.

Это вызвало оживление среди Домашних. Особенно живой интерес проявили Кондрат с Балагулой. Они уселись около стола, и, положив на него подбородки, комментировали появление каждого извлекаемого предмета.

- Смотри, какая маленькая дубинка, со стёклышком... ой, светится...

- Ай-ай-ай! - запрыгал на одной ноге Балагула. - Зуб сломал!

И он отбросил в сторону укушенную консервную банку.

- А написано - "Завтрак туриста"! - возмущался он. - Так бы сразу и сказал, что вы, туристы, ненормальные, железные банки на завтрак едите!

- Смотри, смотри, какое одеяло! С молнией, с капюшоном!

- Это спальный мешок, - пояснил я. - В нём спят.

- Будет врать-то! - обиделся Кондрат. - Кому ты сказки рассказываешь? Я что, мешков не видал, что ли? У нас в погребе их знаешь сколько? Мы с Балагулой спим на мешках, но спать в них какой дурак полезет?

Я приподнял спальник на вытянутой руке, расстегнул молнию и показал, как в него залезают. Балагула тут же, отпихнув в сторону Домового, полез пробовать. Встал в спальник и сообщил:

- Залез. А дальше что?

- А дальше - тяни вверх молнию, до самого подбородка...

Не успел я досказать, как Балагула уже старательно потянул молнию, выпятив от усердия живот и наклонив голову.

- Да чего ты возишься? - подскочил Кондрат.

И не успел я его остановить, как он дёрнул молнию до самого подбородка Балагуле. Тот взвыл, запрыгал, пытаясь вернуть молнию на место, но Кондрат заорал:

- Надо вверх-вниз!

И принялся дёргать молнию. Уж как вопил Балагула!

- Ты же мне мой любимый пупок чуть не оторвал! - орал он на Кондрата, с трудом выбравшись из спальника.

- Но открыл же... - оправдывался приятель.

Мешок и правда сполз к ногам Балагулы.

- Я же говорил: вверх-вниз надо, - проворчал Кондрат.

- Самого тебя вверх-вниз надо! - огрызнулся Балагула, почёсывая пупок.

- Я же говорю, что эти туристы - ненормальные, - ругался Домовой. Завтракают железом, спят в мешках...