Фокус-покус, или Волшебников не бывает - [6]

– Я-то как раз никогда в это и не верил.

– И правильно делаете. Люди должны знать правду.

– В этом вы видите свое предназначение?

– Все, чего хочу – помогать людям. Но могу помочь только тем, кто верит. Готовым открыть свое сердце и довериться миру.

Страхов соскочил со стула и вышел на середину зала. Он остановился, и свет всех софитов перенаправили на него. Залитый ярким светом, Ярослав сделал глубокий вдох и развел руки в стороны – медленно, плавно, грациозно, словно приглашая в свои объятия. Василиса улыбнулась, вспомнив, как эти самые руки обнимали ее всего несколько часов назад.

– Мы сами творим свою судьбу.

– Знать дорогу и пройти ее – не одно и то же? – ухмыльнулся ведущий.

– Матрица? – кивнул Страхов. – Истина вполне может оказаться банальной. Счастье тоже может быть весьма обыкновенным, но от этого оно не становится легче достижимым, правда?

Страхов закрыл глаза и провел руками сверху и вниз, рисуя круги. И вдруг…

– Смотрите! – крикнул кто-то из зала. Стас Терентьев обернулся на крик и посмотрел туда, куда люди тыкали пальцами.

– Полосы! – пробормотал он. Белые полосы вдруг исчезли на всех трех экранах. Студия зашумела, люди повставали с мест. Бородатый техник озирался и мотал головой в поисках объяснений.

Страхов кивнул и двинулся дальше. Он перепрыгнул через невысокий барьер, отделявший сцену от трибун, перемахнул в два шага несколько ступеней и подошел к одной из зрительниц, той самой, бледной и серьезной. Взяв ее за руку, что-то прошептал ей. Женщина вдруг закивала головой и принялась рыдать. Оператор с ручной камерой снимал этот трогательный момент крупным планом.

– Все будет хорошо, – шептал Ярослав, похлопывая ее по плечу. Женщина рыдала и бормотала что-то про больную дочь. Терентьев растерянно смотрел на все происходящее, но затем подошел к трибуне, перемахнул через барьер и встал так, чтобы бледная женщина и целитель Страхов были видны на заднем плане. Ведущий программы снова улыбнулся и состроил одно из своих фирменных лиц, на этот раз это была «прощальная» гримаса.

– А у нас в гостях сегодня был сильнейший маг нашего времени, по мнению журнала «Оракулы современности», Ярослав Страхов. И, хотите верьте, хотите нет, мы уже ощутили его силу на себе.

2. Не суди строго дела и намерения близких тебе людей. (Fortune cookie)

Съемки закончились. Очередные, не первые и не последние. Забавно, как вся эта энергетика тут же рассеялась как дым. Свет погас, и ведущий ушел, увлекая за собой Страхова. У него было несколько вопросов к целителю относительно той «пожилой женщины». Не то чтобы он верил. И все же была одна такая – в новом шоу, куда Терентьева почти было пригласили. Второй канал, крупный проект, прекрасный шаг для карьеры. Но потом вдруг неожиданно его кандидатуру заворачивают. И кто – именно такая, пожилая, толстая коротышка. Чем он мог ее обидеть? Насколько Стасу было известно, эта женщина проталкивала в ведущие свою дочку. Но кто знает.

Зрители тоже расходились – не спеша, они потихоньку вставали, выходили с трибун, потягивались, обсуждали увиденное, спорили. Техники сворачивали кабели и выключали приборы – программа с целителем была на сегодня последней.

Василиса стояла в коридоре и ждала Ярослава, но он все не шел. После таких программ приходилось долго общаться с людьми, обмениваться телефонами, планами, обещаниями обязательно созвониться, куда-то приехать.

И все же он мог бы позвать с собой в гримерку. Представить людям, с которыми сейчас общается. Не обязательно было заставлять стоять тут, в темном коридоре, как будто ее забыли, как какую-нибудь варежку или зажигалку в курилке. В кармане у Василисы завибрировал телефон. СМС.

«Поезжай домой без меня». Коротко, без всяких сантиментов. Страхов жил, ожидая, что все вокруг будут беспрекословно исполнять его приказы. Уж она-то точно будет.

– Черт! – не сдержалась девушка, и злые слезы подступили к глазам. Как он мог? Ему что, совсем на нее плевать? Как можно послать вот такую эсэмэску. «Поезжай домой без меня»! Ни тебе пояснений, ни извинений. Между прочим, она стоит тут, за стеной, в нескольких шагах от него. Ярослав что, не мог выйти на секундочку? Объяснить, что изменило его планы и почему в них никак нельзя было включить ее.

– Вы кого-то ждете? – спросил Василису один из техников студии. Она сглотнула, оглядевшись, и поняла, что студия уже совсем опустела – ни зрителей, ни съемочной бригады, только уборщица собирает мусор из-под сидений на трибунах.

– Нет. Я уже ухожу. Просто… мне нужно было позвонить, – зачем-то добавила она и направилась к выходу.

Что-то изменилось.

Василиса прошла сквозь проходную, сдала разовый пропуск на студию. Охранник проштамповал бумажку, даже не взглянув на нее. На улице была метель. Девушка ничего не имела против зимы, но снегопад – это было уже слишком. Крупные острые снежинки, подстегиваемые резкими порывами ветра, били по лицу, оставляя тонкие водяные следы на красных щеках. И не поймешь, где растаявший снег, а где слезы.

Что-то изменилось между ними.

Василиса знала, каким нежным может быть Ярослав, беззащитным и похожим на ребенка, ищущего покоя и комфорта в ее руках. Ей приходилось видеть Страхова расчетливым и холодным, способным на такие вещи, о которых не хотелось бы даже думать. В нем были стороны, о которых она даже не догадывалась. Но не думала, что что-то может измениться между ними. Несколько дней назад Василиса поймала себя на мысли, что чувствует одиночество, даже находясь рядом с ним. Теперь ей казалось, что совсем его не знает.